Меркантильное поведение

Внутренне я раздваиваюсь. Верю и не верю. Хочу прыгнуть в омут с головой и одновременно сбежать далеко и спрятаться.

— Не могу думать о работе, — он подходит ближе. Становится за спиной, ладони скользят по моим рукам, обнимают, — у меня в квартире теперь живет настоящая феечка, хочу к ней, — его грудь прижимается к моей спине. Губы чиркают по шее, по каждому выпирающему позвонку, по лопаткам.

— Гордей…

— Только поцелуи, — он разворачивает меня в своих руках. Усаживает на столешницу и становится между широко разведенных ног. Легкое покачивание в мою сторону. Опять поцелуи. Нежные касания пальцев к спине, голой коже под майкой. Гордей обращается со мной, словно с самой драгоценной хрустальной вазой.

Все его тело дрожит, но он не нападет и не давит. Гордей горит в своих желаниях, я вижу… Но мне дает пространство, сдерживаясь.

И его бережное отношение, оно словно окрыляет. Выпускает мою ранимую часть души на волю.

Гордей выманивает меня из скорлупы страхов и сомнений своим теплом. Запускаю пальчики в его непослушные волосы. Немного подаюсь вперед сама. Тянусь за поцелуем. Вся окунаюсь в Гордея, как в теплый тягучий поток. Мое тело впрессовано его. Наши руки и пальцы сплетены, языки танцуют. В члене, упирающемся в мою промежность через шорты нет никакой пошлости или грязи. Мы естественны, натуральны и открыты друг другу.

Мне очень страшно, но волнительно от мысли, что Гордей скоро окажется внутри меня. Я готова, остался всего один маленький шажок.

Глава 09. Кокос и Персик? Да, жизнь не могла покарать их сильнее…

Гордей

«Реально ли умереть от перенапряжения в паху?»

На мой запрос гугл ответил: "можно, если это паховая грыжа."

От постоянного стояка в трусах не умру, но мучиться могу долго. Хоть до конца жизни, если гормоны способны поднимать хер.

Макс меня мучить в кайф. На кухне феечка все свое стеснение выключила и зажгла. Лапала меня бесстыжая за все места, под одеждой хозяйничала и даже члену немного ласки досталось.

Хочет меня, но все еще немного сдерживается. Приличная несостоявшая девочка по вызову… Как она такая собиралась работать в секс-индустрии вообще?

Ужин прошёл напряженно. Что было в тарелке, не помню. Параллельно с едой, я занимался визуальным пожиранием Максим. А вот это помню хорошо: сочные губки, тонкие ключицы, бесстыжие глазки, упругие мячики с острыми сосками под майкой. Она вся идеальная, словно маленькая богиня секса и эротики.

Убрав со стола, Макс сбежала к себе. Пожелала мне спокойной ночи и исчезла. Я как болван остался сидеть в одиночестве. И даже уебки не показали свои наглые морды, чтобы немного меня подбодрить.

— Ты, Гордей, совсем размяк, — в спальне принимаю душ. Под конец включаю ледяную воду, но помогает не сильно.

Как тигр мерю шагами комнату. В голову закрадывается тупая идея пойти к ней и дожать. Повалить на кровать, зафиксировать и мучить ласками, пока сама не просит ее трахнуть.

Падаю на кровать, вырубаю основной свет, погружая комнату в приятную тьму. Ломота в теле из-за сексуального напряжения уходить не хочет, лишь нарастает. Еще пара минут и я пойду надрачивать.

— Привет, — раздается тихо у двери, — спишь?

— Нет, — щелкаю выключателем прикроватного светильника. Комнату заполняет рассеянный тёплый свет. Макс в проёме, кутающаяся в длинный атласный халатик кажется почти нереальной.

Пришла.

Сама…

— Если я мешаю…

— Не мешаешь.

— В моей спальне невозможно уснуть, — она делает пару шагов внутрь, входя в зону большей освещенности.

Пиздец. Если в моей голове и была когда-либо потаённая фантазия об идеальной женщине — то вот она передо мной. Длинные шелковые волосы струятся по плечам, словно обнимая Максим. Халатик на плечах слегка приспущен, выставляя напоказ идеальную ложбинку. Феечка слегка покачивает бедрами и ножка в разрезе халатика просматривается до самой верхней точке бедра. Твою мать. На ней точно нет белья. Столь идеально ткань обрисовывает каждую выпуклость и впадинку на теле. В районе груди шелк сексуально выделяет соски с ареолами, по бедрам струится гладко.

— И почему? — выдаю себя осипшим голосом.

— Кокос с Персиком устроили у меня разгром. Буся им помогает, совсем от рук отбилась. Пока я была в ванной, всю кровать перевернули. А теперь спять на подушках. Мне кажется они решили там гнездоваться.

Что?

Кокос и Персик?

Это моих ублюдков так теперь зовут?

Да, жизнь не могла покарать их сильнее…

— Какие нехорошие, — удобнее устраиваюсь в постели, — хочешь, чтобы я помог тебе с ними разобраться?

— Нет, — Макс делает еще пару шагов ко мне. Теперь она стоит у самой кровати, — не хочу будить этот тройной тайфун.

— Ммм… — безотрывно слежу за колышущимся шелком на груди. Феечка дышит учащённо и глубоко, от чего грудь каждый раз натягивает ткань.

— И я хотела узнать, можно ли мне поспать где-то в другом месте.

Вот оно что…

— Диван в гостиной в твоем распоряжении.

Бровки Макс складываются удивленным домиком. Она разочарованно смотрит на дверь, потом на меня. Театрально вздыхает.

— Не смогу там уснуть.