Мэрская дочь

Наталья в одиночестве сидела за обеденным столом, но вместо привычного рациона на столе стояла початая бутылка виски. Сделав ещё пару глотков, Денисова запустила стакан в стену. Осколки стекла мелкой крошкой посыпались на ламинат. Похоже, первый раз за всю сознательную жизнь Наташа не смогла взять чувства под контроль. Жгучая обида растекалась по венам. Женщина вполне отдавала себе отчёт, что особых чувств к мужу она не испытывала, но и любовников не заводила. А тут перед глазами опять всплыла эта картина. «Стас и эта малолетняя шалава…» — вертелось у нее в голове. И никакие доводы разума, напоминающие, что Стас уже без пяти минут бывший муж, не помогали взять себя в руки.

Наталья, увидев супруга возле здания мэрии, всего лишь хотела поговорить с ним. А тут откуда ни возьмись эта девчонка. Даже не зная зачем, Денисова поехала за мужем, где и застала сцену горячей страсти. Злые слезы подступили к глазам.

Нет, Марина, конечно, по-женски проигрывала Наталье. Денисова всегда знала себе цену. Хотя кого она хотела обмануть, девчонке от силы лет восемнадцать-двадцать. Очень сложно тягаться с юностью. А Тарасова и вовсе не была дурнушкой. Фигурка у девчонки что надо. Да и личико тоже. Карие слегка раскосые глаза делали Марину похожей на инопланетянку или эльфийку. Экзотическую красоту дополняли волнистые русые волосы с медным отливом. Денисова узнала девушку сразу. В предвыборной компании её папаши была целая куча фотографий образцово-показательной семьи. Но даже в розовом ситцевом платьице с заплетенной косой в девушке угадывался протест. Марина была полной противоположностью рассудительной Натальи, от этого обида разгоралась с ещё большей силой. Да как он мог обратить внимание на эту пустышку? В голове промелькнула мысль, что, возможно, еще есть чувства к супругу и всё возможно вернуть. В тот же вечер Наташа позвонила отцу Марины, рассказав тому, что его дочь спит с её мужем. И в подтверждение к своим словам скинула невесть зачем сделанные фотографии.

* * *

Выяснить, где будет проходить прощание, не составило труда. Все новости начинались с увещевания о панихиде. Но вот ещё одна деталь очень усложняла выполнить задуманное. Девушка была изуродована. Гроб на прощании планировали держать закрытым.

— Ну что, мисс Марпл. Есть какие-нибудь мысли по этому поводу? Ты ещё не отказалась от своей идеи?

— Вань, сориентируемся на месте, — Ирина и не думала сдаваться.

— Похоже, всех ждёт жуткое зрелище, — Разумов состроил страшную гримасу. — Неизвестная мадмуазель кощунственно взламывает гроб.

— Ваня, не паясничай. И не пытайся отстранить меня от расследования. Мы же можем не дожидаться прощания, а поехать прямо в морг. Нельзя упускать такой шанс.

— А не боишься? — Разумов закатил глаза и поднял руки изображая зомби.

— Не смешно. А мои страхи обитают совсем в другой области. Я давно определилась, что бояться нужно живых, а не мертвых.

— Кто бы спорил… — Иван стал абсолютно серьёзным. — Это ты решила сунуться в самый эпицентр событий, где каждый второй может оказаться убийцей. Ира, заруби себе на носу: ты не пойдешь на похороны. И будь добра, без самодеятельности. Похоже, у меня есть вариант получше. Действительно проще раздобыть биоматериал до того момента, как тело девушки привезут на прощание.

* * *

Возле морга в двенадцать часов стояли два человека в белых халатах. К назначенному времени подъехал катафалк. Дав водителю немного отъехать, дорогу машине перегородил инспектор ГИБДД. Выйдя из машины, Толик, водила катафалка, смачно сплюнул на пол и сказал:

— Вы что совсем сдурели? Я везу важный заказ. И если вдруг опоздаю, и мне, и вам не поздоровится. Вы разве не слышали, что сегодня хоронят мэрскую дочку?

— Инспектор Иванов, — представился сотрудник ГИБДД. — Конечно, слышали, но, помимо убийства Тарасовой, есть и другие важные дела. Мы ищем опасного беглого преступника. Досмотр не займет больше минуты.

Для того чтоб провернуть этот трюк, Ивану пришлось воспользоваться давними связями. И вряд ли бы Иванов на это согласился, если б не должок. Иван когда-то очень помог товарищу. К тому же за содействие Разумов неплохо платил: заказчик в деньгах частного сыщика не ограничивал.