Мерцающие

– Должно быть, он был в бегах и долго скитался. Видели, какой худой?

– Да, но кто ранил его и за что? Раны совсем свежие.

– Наверняка его преследовали и пытались убить! А просто так людей не убивают. Значит, натворил дел.

– Это у нас в деревне просто так не убивают. А там, в большом мире, возможно все.

– Согласен. К тому же, на него могли напасть лесные разбойники.

– Может быть, он вообще не тот, за кого мы его принимаем!

– Да что у него красть-то? При себе ни гроша.

– Именно поэтому и ни гроша, дурень! Может, на него напали и украли все ценное, а лошадь сбежала и тело утащила. Все равно места тут нелюдные, а волки – голодные. Поэтому и не стали добивать.

Так спорили жители деревни, пока не пришли к единому мнению:

– Что бы он ни натворил, а нам он зла не делал. Оставим его, подлечим, а потом будем разбираться. Сейчас он не опасен.

– Он-то нет, а если за ним приедут? Его могут разыскивать, чтобы добить, а мы его укрываем…

– Спрячем его.

– А если он действительно дурной человек? – возмутилась Фиона. – Это неразумно и наивно – вставать на его сторону, ничего не зная. Он может притворяться, а потом навредить кому-то.

– Даже если он дурной, это еще не делает всех нас такими же. Поэтому, не зная наверняка, почему он попал в такое положение, мы не можем дать ему умереть. В жизни всякое бывает. Как только он придет в себя, мы его об этом спросим.

На том и разошлись. Свободных от тяжелой работы рук в деревне было немного, поэтому выхаживать раненого отправили добровольцев, а именно – девушек, которым внезапный гость (и его дорогие одежды) приглянулся. Чтобы заботиться о нем, девицы создали расписание, по которому сменяли друг друга, и каждая ожидала, что именно в ее присутствии статный юноша раскроет глаза, исполненные благодарности.

Фиона была не в восторге от происходящего, но молчала из уважения к совету, частью которого являлась, а потому привыкла доверять. Если слухи о нем – правда, то направлять ухаживать за ним девушек было глупой затеей. Однако мужчины не могли этим заниматься, как и сама Фиона – оставалось много более важных для деревни занятий, которые некому было выполнять, кроме них.

Новый ажиотаж пронесся несколько дней спустя, когда юноша ненадолго открыл глаза, но так и не смог ничего сказать. Его лихорадило, то и дело он терял сознание. Знахарь утешил: это хороший знак, его организм борется с заразой, подхваченной при ранении и переохлаждении. Неизвестно, сколько лошадь несла его на себе под дождем, в беспамятстве. Внешне юноша действительно казался более здоровым, чем ранее. Проверив раны, в том числе и на голове, знахарь заключил, что гость, вероятно, мог потерять память от сильного удара в затылок.

– Как удачно, – заметила Фиона, и все повернулись на нее в недоумении. – Что? Если он ничего не вспомнит, мы не узнаем правды. Сдается мне, потерять память ему очень даже выгодно.

– Как ты можешь быть такой злой? Посмотри на него, он же чуть не умер! Неужели ты считаешь, человек может специально потерять память?

Девушки продолжали жалеть раненого, а взрослые неуверенно переглядывались, понимая, что в чем-то Фиона права, проявляя четкое недоверие. Раны затягивались очень медленно из-за общей слабости организма, поэтому едва юноша приходил в себя на минуту или более, его пытались накормить или хотя бы напоить, но тщетно. Есть он не мог, как не мог выговорить и слова, с ужасом осматривал всех и впадал в беспамятство.

«Крепко же ему досталось», – с сочувствием говаривали мужчины. Вскоре жар начал спадать, и знахарь предрекал скорое пробуждение. Ранним утром возвращаясь из леса, где проверяла капканы, Фиона увидела, что юноша, шатаясь, выходит из хлева один, держась за перебинтованную голову. Она бросилась к нему со всех ног, чем сначала напугала его. Завидев беззвучно мчащуюся на него фигуру, юноша отшатнулся и чуть не упал, нелепо взмахнув руками. Фиона разозлилась и на него, и на сменщицу, которая спокойно спала внутри, не уследив за вверенным ей подопечным.

– Куда ты собрался? Идем, тебе нужно лечь на место.

– Кто вы такая? – юноша с неохотой оперся на ее плечо и поплелся рядом, прихрамывая.

– Хотелось бы узнать для начала, кто ТЫ такой. Ложись.

– В голове какой-то сумбур. Ничего не могу понять. Где я?

– Сиди смирно.

Фиона разбудила спящую и отправила сообщить обо всем старшим.

– Тебя еще допросят наши мужчины. Возможно, с ними ты что-нибудь вспомнишь.

– Это угроза? Меня будут пытать? Кто вы такие?

– Нам незачем тебя пытать. Мы спасли тебе жизнь.

– Правда? – юноша осмотрел повязки, побагровевшие от резких движений.

– Тебе бы сейчас лучше лежать спокойно.

– Где моя лошадь?

– Сбежала. Ты тоже хочешь сбежать?

– Я не знаю, кто вы. И где я. И почти ничего не помню.

Фиона внимательно наблюдала за эмоциями на его хорошеньком поздоровевшем лице. Она ненавидела лжецов и умела с ними обращаться, но этот, кажется, говорил искренне.

– Мы – люди, которые спасли тебя и вытащили с того света. Зла мы тебе не желаем.

– А что вам нужно?

– Правда.

– Если бы я сам ее знал…

– Как твое имя?