Мерцающие

Обгорелое, местами уже обугленное тело биолога грохнулось на землю в неестественной позе. Эндрю не подавал признаков жизни, и психолог в приступе гнева размозжил тело еще одной особи, пока сам не начал подниматься в воздух, все еще крепко удерживая орудие мести. Мерцающие знали о своей уязвимости и потому пустили в ход самую главную способность, с помощью которой могли удерживать врага на расстоянии.

Зависнув над землей, Гарри с гневом швырнул камень в третью особь, и она тоже рухнула, едва булыжник прошел через защитное «желе». Психолог почувствовал, что покачивается в воздухе, как на волнах, и понял – две особи уже не так сильны, как пятеро. Они с трудом могли удерживать в воздухе почти центнер веса, ведь Гарри был крупным мужчиной. Неожиданно рядом показался радиотехник и дернул психолога за ногу. Военные врукопашную добивали оставшихся медуз. Вскоре все было кончено. Пять растекшихся тел испускали слабый неприятный запах. Психолог бросился к биологу. Конечности и голова обуглились, кожа запеклась в корку бурого цвета и потрескалась. Не требовалось даже прощупывать пульс, чтобы понять простую вещь – Эндрю мертв.

– Господи, – выдохнул Гарри и упал на колени. – Это я виноват. Это я виноват.

В течение следующих суток, пока шестеро человек держали путь к своему космическому кораблю, психолог ни с кем не разговаривал. Связь так и не появилась, что упрочило высказанное ранее предположение о вмешательстве мерцающих в магнитные поля планеты. Существа владели телепатией, телекинезом, пирокинезом, и кто знает, чем еще. Нельзя было исключать самого худшего и самого непредсказуемого.

Гарри почти ничего не ел, только пил воду, запасы которой стремительно истощались. За сутки пути им не встретилась ни одна особь, и странники были предоставлены сами себе. Свободное время они тратили на обсуждение случившегося и построение предположений, почему вышло так, а не иначе, почему им так повезло, что погиб только один человек, хотя медузы могли убить значительно больше, но не успели.

– Они просто растерялись, – говорил радиотехник. – Они не знали, на что способны люди.

– Как это может быть? Эндрю говорил, что они сканировали наш мозг, – возражал Райли. – Значит, должны были знать о нас практически все.

– Это так. Да, действительно. Что ты думаешь об этом, Гарри? Гарри?..

Психолог тяжело вздыхал и окидывал коллег тяжелым взглядом. Ему не хотелось говорить. Но он должен был. Он и сам понимал, что обязан поддерживать связь с коллективом, что бы ни случилось.

– Мне кажется, эти твари настолько интеллектуально развиты, что все их действия подобны идеальным компьютерным программам. Они все делают по строго заданному алгоритму, который рассчитывают еще до того, как начать действовать. Мой поступок выглядел крайне нерационально. А медузы действуют только рационально. Поэтому они не могли предугадать мое действие. Это и выбило их из колеи. Помимо всего этого, мне кажется, смерть собрата стала для них серьёзным шоком. Их раса наверняка давно избавилась от смерти как естественного биологического процесса. Эти особи, возможно, жили несколько столетий и никогда не видели смерти сородича. А может быть, и тысячелетий. Кто знает. Эволюция – небыстрая вещь.

– Убить их оказалось слишком просто.

– Да. Они колоссально сильны ментально, но физически – крайне слабы. Иначе не бывает. Закон компенсации. Это и спасло нас. Тем более, я думаю, они – единственный существующий на Эгиде-3 вид. Здесь не нужна пищевая цепочка как таковая. Ведь медузы наверняка питаются энергией, плазмой или черт их знает, чем еще. Физиологическое им чуждо.

– А репродукция?

– Нуждается ли в размножении тот, кто бессмертен?

Экспедиция планировала добраться до маяка и немедленно связаться с орбитой, чтобы доложить обо всем произошедшем и попросить подкрепления.

– К черту сматываться с этой планеты, – стиснув зубы, сказал Райли.

Гарри винил себя в смерти Эндрю и жалел о том, что тело биолога пришлось оставить на месте гибели. Но когда со станции прилетит челнок с бойцами, они обязательно вернутся, и психолог лично обо всем позаботится…

До цели оставалось около ста метров. Уже был виден над вершинами черных деревьев высокий сигарообразный купол серебристого цвета, последняя надежда на благополучный исход экспедиции – маяк. Но, выйдя из иноземного подлеска на открытое пространство, люди на мгновение замерли в ошеломлении.

– Не может быть, – прошептал радиотехник.

Затем они бросились бежать со всех ног. Невооруженным глазом было видно, что маяк поврежден. Нетрудно было догадаться, кто это сделал.

– Они знали! – задыхаясь, кричал радиотехник. – Они все о нас знали! Кто мы, когда прилетели, зачем – им все было известно наперед!

Радиотехник поднял с земли толстый металлических щиток – он был измят, как фантик. В конструкции зияла дыра, из которой торчали наружу разодранные провода и схемы.

– Чтобы знать, как сломать маяк, они должны были знать, как он устроен.

– Не думаю, что это могло их затруднить, коль скоро им известны наши мысли.

– Мы остались совершенно без связи, – сказал Роуди. – Мы должны улетать.