Мерцающий пруд

Ей вдруг захотелось узнать, как умерла Вирджиния. Об этом Уэйд никогда не говорил, не хотел рассказывать. Может быть, болезнь его жены была внезапной и мучительной и оставила такой глубокий и болезненный след, что он не в силах был выразить это словами. Она должна думать об этих двоих, мальчике и мужчине, и забыть себя. Так же, Как ее отец после смерти своей жены нашел удовлетворение в служении другим.

Но Мартин не стал бы спать в той комнате напротив, через холл. И сейчас она больше не чувствовала себя умудренной, а наоборот, очень юной и растерянной. Лора прижалась щекой к подушке, мокрой от слез. Слезы — признак слабости, она нетерпеливо смахнула их. Доктор всегда говорил, что человек может сделать то, что должен, если у него хватит духу попытаться. И вот чего-чего, а духу у Нее хватало. Об этом ее отец позаботился.

Только бы утихла тупая боль одиночества.

III

Звуки порта разбудили ее рано субботним утром, и она некоторое время лежала, прислушиваясь к ним, нежась в теплой постели. Депрессия и тревоги прошлой ночи прошли, и она чувствовала энергичную готовность встать и встретить новый день. Но в комнате было холодно, как в леднике.

Пока она лежала, собираясь с духом, чтобы выскользнуть в холодный воздух, стук Элли в дверь возвестил о прибытии горячей воды. Маленькая женщина вошла в комнату и поставила на умывальник белый тазик с кувшином, от которого шел пар. Потом она с грохотом опустила окно и поинтересовалась, не желает ли миссис Тайлер, чтобы в очаге был разведен огонь. Лора заколебалась, не зная обычаев дома и не желая просить о возможно непринятой роскоши. Элли быстро прибавила, что внизу камин уже горит и завтрак будет подан к восьми часам.

Лора решила обойтись без огня и, как только дверь за служанкой закрылась, заставила себя выскочить из постели и поспешила к мраморному умывальнику и теплу горячей воды. Она надела свое старое коричневое платье, накинула на плечи шаль с бахромой и открыла стеклянные двери. Прежде всего ей хотелось в ясном утреннем свете рассмотреть свой новый дом. Ради этого она не побоится даже холода.

Ставни легко открылись от толчка, и она шагнула на выкрашенный серой краской дощатый пол верхней веранды. Резкий ветер со стороны гавани заставил ее плотнее завернуться в шаль, но она не испугалась его леденящих прикосновений. Сначала она должна, насколько возможно, увидеть Догвуд-Лейн и Стейтен-Айленд. Этот угол дома вписывался в изгиб холма, и всюду вокруг стояли голые темные деревья, которые, должно быть, выглядели замечательно в лиственном убранстве. Холм круто поднимался над домом, и деревья скрывали усадьбу Ченнингов, которая находилась на самой вершине.

Лора прошла на переднюю сторону, чтобы найти вид получше. Поднимаясь к усадьбе Тайлеров, улица делала крутой поворот и потом бежала вдоль холма к усадьбе Лордов. Наверное, это крыша их дома виднелась сквозь деревья у дороги. Между голыми ветками большого каштана, росшего возле веранды, Лоре виден был широкий коричневый склон холма с разбросанными по нему рощами, спускающимися к равнинам вдоль кромки воды. На равнине виднелись островерхие военные палатки, и она расслышала серебристый звук горна. Дальше была гавань, неподвижная и холодная, серая в дымке раннего утра.

Прямо под верандой раскинулся покрытый жухлой зимней травой запущенный сад. Создавалось впечатление, что когда-то усадьба Тайлеров славилась изысканными клумбами и цветниками, но потом по непонятной причине сад был отдан на растерзание сорнякам.

Холод начал пронизывать ее, и Лора заспешила назад в свою комнату. Проходя мимо высоких затворенных ставен со стороны переднего фасада, она вспомнила, что, по словам Элли, эта закрытая комната принадлежала Вирджинии. Получалось, что у нее тоже была отдельная комната в этом странном доме.

Лора быстро шла назад по веранде к своей комнате, но в удивлении остановилась перед тем, как войти. На этой стороне дома и дальше, — там, где должны быть окна комнаты самой миссис Тайлер на первом этаже, — сад был заботливо ухожен и содержался в порядке. Несмотря на то, что кусты тоже стояли опавшие, а на клумбах торчали только стебли отцветших цветов, все свидетельствовало о любовной заботе. Весной этот небольшой участок сада будет утопать в цветах.

Как странно, что Питеру или кому-то, кто ухаживал за садом, было позволено запустить остальную территорию и только этот небольшой уголок содержать в опрятности. Уэйд говорил, что его мать свободно передвигалась по нижнему этажу в своем кресле-каталке, так что она не могла не знать, в каком состоянии находится другая часть усадьбы.

В дверь ее комнаты постучали, и она быстро вошла, закрыв за собой стеклянные двери.

— Войдите, — пригласила она, и Уэйд открыл дверь.