Мерцание «Призрака»: Ангелы Смерти

Грибов быстрым шагом прошёл часть коридора, поприветствовав коллег-аналитиков, и кивком головы поприветствовал главу резидентуры полковника Соловьёва Геннадия Викторовича, чьим одним из основных достоинств была дипломатичность и умение находить компромисс, даже там, где его не было. Здесь в Риме всегда встречались интересы большинства разведок мира. Средиземное и Адриатическое моря были рядом. Часть крупных офшоров тоже находились под боком, что в очередной раз намекало о притягательности нечистых на руку коллег к этому месту.

Алексей провёл ключ-картой по считывателю и зашёл в свой небольшой кабинет, дотронувшись пальцами правой руки выключателя. Тут же загорелся приятный глазу тёплый свет. Он закрыл за собой дверь и прошёл к рабочему столу, на котором включил настольную лампу. Яркий свет охватил всю поверхность стола, где царил абсолютный порядок и чистота. Стены были отделаны бледно-кремовой штукатуркой. Данный дизайнерский приём должен был добавить светлости помещений, что было сродни мёртвому припарки. Подвал от этого не стал стеклянной оранжереей, куда проникают лучи яркого солнца.

Алекс включил ноутбук и сел за рабочий стол на офисное кресло. Он ввёл пароль доступа в операционную систему и открыл агентурную сводку, принявшись читать, пришедшую за ночь информацию. Ближний Восток, по-прежнему, оставался самой «горячей» точкой на планете, где боевики «Исламское государства» и «Джебхат-ан-Нусра» вели свою дистабилирующую регион деятельность, а «Аль-Каида», раздираемая внутренними противоречиями, не могла поделить очередной «кусок инвестиций» от спонсоров-кафиров. Лицемерие и понятие террористическая организация исламистского толка, были настолько родственны друг другу, что никогда не сможешь понять смысл священного «джихада». Всё оставалось неизменным! Ведь, кто платит, тот и заказывает музыку, так было и так будет всегда.

Противная трель звукового сигнала телефона резанула Грибова по ушам. Он протянул правую руку к трубке телефона и, сняв её, поднёс к уху.

— Внимательно слушаю.

— Алексей, зайди ко мне, — зевнув, произнёс полковник Соловьёв.

— Иду! — сказал Алекс и положил телефонную трубку на базу. Он встал с офисного кресла и закрыл ноутбук. В голове продолжались крутиться мысли, связанные с наблюдением за подполковником Хабаровым.

Алексей вышел из кабинета, проведя по считывателю замка ключ-картой, и направился в конец коридора, где располагался кабинет главы резидентуры. Грибов зашёл в кабинет полковника Соловьёва, который сидел за рабочим столом перебирая свежие распечатки, составленные для него его референтом.

Геннадий Викторович был прекрасным человеком и преданным делу офицером. Временами он разрешал себе отступать от общепринятых методик и внедрять в работу идеи новых веяний, являясь при этом полным их противником. Однако, в разведывательной работе, часто приходится переступать через самого себя, чтобы сохранить не только жизни подчинённых, но и постараться не разрушить под чистую их судьбы. Полковник Соловьёв являлся полным противником силовых акций и проведений спецопераций, для которых необходимы определённые ресурсы, не всегда имеющиеся под рукой. Оперативная полевая работа — это бурная стихия, схожая по своему действию, как со штормом и ураганом, так и со штилем, чей покой ни в коем случае нельзя нарушить!

— Доброе утро, Геннадий Викторович!

— Доброе утро, Алексей! — оторвав взгляд от распечаток и сняв очки, произнёс Соловьёв. — Когда будут материалы по разработке дипломата из МИДа? — положив очки на чистую поверхность стола, спросил он.

— Работаем, — коротко ответил Грибов.

— Что-то не очень заметно, — нахмурив свой морщинистый лоб, добавил глава резидентуры. На мимике его круглого лица читалось недовольство медлительностью в агентурной работе. Последние провалы заметно расшатали под ним его кресло, но сдаваться Геннадий Викторович не умел и не собирался. Он проницательным взглядом голубых глаза посмотрел на Алекса, чья голова была забита множеством мыслей по разным делам, к которым ещё добавилось наблюдение за Хабаровым.

— Так, вы же сами учили, что наша работа должна быть незаметной.

— Да, Алексей! Учил, но при этом не говорил, что она должна быть незаметной для нас самих! Вот Петрович уже накидал кое-какие свои размышления, а ты всё резину тянешь! Или может тебя снять с этого дела?!

— Уважаю любое ваше решение! — твёрдо добавил Грибов.

— Чёрт тебя дери! Последнее количество провалов в агентурной работе говорит о том, что без запасных вариантов мы опять рискуем жидко и вонюче обосраться. А это будет означать лишь мой немедленный отзыв в Москву, — потерев затылок короткостриженой головы седых волос, уточнил Соловьёв.

— Синьор Спинацолла не так прост, чтобы спешить с его вербовкой. Моё мнение состоит в том, что нужно за ним ещё понаблюдать и продолжить сбор информации. Он сам на нас вышел и предложил свои услуги, а это уже подозрительно. Образ идейного агента с ним плохо увязывается, как и желание сорвать крупную сумму, при том, что бедным чиновником его точно не назовёшь.