Мерцание «Призрака»: лик смерти

Вассерман взглянул на фото окон квартиры Чен Мина на десятом этаже и стал искать здание поблизости, чтобы найти возможную точку снайпера. Строящееся здание по соседству вполне подходило для этого. Алекс убрал планшет во внутренний карман куртки и подошёл к машине, открыв дверцу. С заднего сидения он взял бинокль и, поставив арендованный Энди автомобиль на сигнализацию, направился к стройке.

У строящегося дома не было ни души. Было ещё слишком рано для начала работы. Наручные часы показывали лишь полпятого утра. Алекс аккуратно пробрался через пост охраны, где бдительный охранник спал глубоким и сладким сном и направился к строящемуся зданию. По виду это было бетонное сооружения с проектируемыми большими окнами. Недострой был завешан монтажной плёнкой, что было, бесспорно, на руку Вассерману. Он быстро вскарабкался на десятый этаж и нашел то место, чтобы оказаться напротив окон квартиры полковника Чен Мина.

Алекс подошёл к непрозрачной монтажной пленке, которая свисала с последнего этажа и, достав из кармана куртки выкидной боевой нож, нажал на кнопку выкидки лезвия и прорезал дырку, достаточную для оперативного простора.

Он поднёс к глазам бинокль, направив свой взгляд на окна квартиры полковника. Было темно, но Вассерман знал, что Чен Мин дома. Судя по распорядку дня, он должен был приехать прошлым вечером в одиннадцать вечера после встречи с одним информатором. В квартире было темно. Бинокль Алекса не имел возможностей инфракрасного видения, и поэтому приходилось ограничиваться только тем, чем он имел. А имел он немного. Только тёмные окна и более ничего. Это абсолютно не устраивало Алекса, но в любом случае нужно было дождаться, когда зажжётся свет.

Вассерман забрался на листы гипсокартона и принялся ждать, время от времени поглядывая на окна квартиры полковника через бинокль.

Штат Виргиния. Аэропорт Даллес.

Самолет с Анджелиной на борту шел на посадку, выпуская шасси. Еще мгновение, и они дотронулись до взлётно-посадочной полосы, начав оставлять чёрные следы жжёной резины при торможении.

Мисс Стивенсон взглянула в иллюминатор и увидела три внедорожника «Форд», которые ждали её появления у ангара. Самолёт аккуратно подрулил к встречающим, среди которых большинство было в тактической одежде с бронежилетами и штурмовыми винтовками.

– Майерс хорошо подготовился, – произнесла в полголоса Анджелина.

Самолет окончательно затормозил, и бортпроводник открыл люк. Агент Стивенсон почувствовала свежий ночной воздух и, встав с кресла, взяла с кресла рядом металлический кейс с образцом. Её путешествие подходило к концу, что, безусловно, не могло не радовать. Она вышла из люка, спустилась по трапу и направилась к встречающему её агенту, находившемуся вокруг тактиков.

– Доброй ночи, агент Стивенсон! – произнёс мужчина лет тридцати с лёгкой небритостью на лице. – Садитесь в автомобиль, меня прислал Дэниел Майерс вас встретить.

– Это очень хорошо! Но, вы не думаете, что уж очень много спецназа, – протянув руку мужчине, которую он тут же пожал, сказала Анджелина.

– По-моему в самый раз! Безопасность образца стоит таких мер. По машинам! – крикнул агент и открыл перед мисс Стивенсон заднюю дверцу внедорожника.

Анджелина села в автомобиль и закрыла дверцу. Агент сел на переднее сидение и машины организованной колонной выдвинулись к штаб-квартире ЦРУ.

– Поспите пока. Вы устали, – произнёс агент и слегка улыбнулся, после чего отвернулся и продолжил молча смотреть на дорогу.

Мисс Стивенсон прикрыла глаза, так ничего и не ответив агенту, а только перевела взгляд на ночную дорогу, шедшую вперёд и вперед. Мелькавшие перед глазами деревья создавали в ее воображении какой-то непонятный этюд из борьбы и умиротворения. Создавалось впечатление, что какой-то сумасшедший, но очень талантливый художник принялся писать картину её жизни, которую лучше было бы не писать, а оставить нетронутой в её памяти и восприятии такой, какой Анджелина её саму представляла. Но художники не спрашивают! Они молча принимаются за свой труд и начинают подбирать краски для картины. «Но как её можно представить?» – подумала мисс Стивенсон. В ней одна пустота и поблёкшие краски. Нет ничего, что было поистине таким ярким, что к этому бы хотелось тянуться и тянуться, как к солнцу, которое своими яркими лучами греет и заботливо освещает эту грешную землю.

– Вам плохо, агент Стивенсон? – внезапно повернувшись назад и увидев сморщенное лицо Анджелины, спросил агент.

– Нет! Я просто устала немного!

– Мы уже почти на месте.

– Я вижу, – сказала тихо агент Стивенсон и закрыла глаза.

Всё успокаивалось. Казалось, что больше нет ничего плохого, а перед ней раскинулась огромная поляна, по которой где-то вдалеке шёл Алессандро. Его улыбка настолько манила Анджелину, что она побежала к нему, как в том самом простом и сентиментальном кино, которое не могла терпеть! Это было, наверное, потому, что она была далека от всего этого и не видела всего простого, что мелькало рядом с её жизнью.

– Агент Стивенсон, мы приехали, – снова повернувшись назад, произнёс агент.