Мерценарий

Несколько раз ему пришлось сделать перерыв. Левая рука не помогала, лишь мешала, топорщась бесполезным отростком и задевая камень. Стоило сделать неосторожное движение — и боль колючими клещами впивалась в кость, сладострастно дробя ее в осколки. Маадэр стискивал зубы, некоторое время отдыхал, прижимаясь к холодному камню, и продолжал свой путь. Если Вурм рассчитывал на то, что он станет ныть, ему предстояло разочароваться.

Но и Вурму была не чужда жалость. Маадэр почувствовал, как его тело становится легче, мышцы, еще недавно нывшие от нагрузки, заработали слаженно и сильно, а сломанная рука перестала обращать на себя внимание.

— Спасибо, — буркнул он, не останавливаясь.

«К твоим услугам», — только и сказал паразит.

Добравшись до открытого окна, Маадэр задержал дыхание и, приникнув к массивному подоконнику, заглянул внутрь. В кабинете Боберга и верно горел свет. В этом не было ничего странного — хитрый нарко утверждал, что способен спать лишь днем, и то не больше двух часов в сутки. Маадэр склонен был этому верить — при лошадиных дозах поглощаемых Бобергом наркотиков нервная система давно должна была перестроиться на иной, не вполне человеческий, ритм. Но столь же постоянным Бобрег был и в вопросе собственной безопасности. Как человек умный и расчетливый, он не питал иллюзий относительно количества своих врагов, оттого в его доме двери и окна всегда были заперты намертво. Маадэр резонно рассудил, что если старый ублюдок и изменил своим привычкам, то это весьма удачное стечение обстоятельств.

В кабинете горела лампа. В ее свете Маадэр видел контур тела Боберга — тот сидел за своим столом, низко склонившись, то ли читая какие-то бумаги, то ли изучая что-то лежащее перед ним. Однако Маадэр не считал его нарочито расслабленную позу поводом для того, чтобы расслабиться самому. Он не без оснований полагал, что в столе у Боберга найдется тревожная кнопка, на зов которой быстро отзовутся дежурившие внизу головорезы. Это значило, что охоту следовало вести по всем правилам.

«Давай!» — шепнул он мысленно.

Вурм понял его правильно. Небольшая, хорошо рассчитанная порция норадреналина выпарила из вен слабость и усталость. Маадэр почувствовал, как его тело начинает тихо звенеть от переполняющей его энергии. Окружающие предметы приобрели зыбкий голубоватый контур, дыхание участилось. Эйфория, которую принес на своих волнах прилив сил, была похожа на ощущения, даримые эндорфином, но куда мягче. Маадэр улыбнулся — и ночь ответила ему порывом ветра, который уже не казался холодным. Однако долго поддерживать такое состояние Вурм не мог, следовало спешить.

Маадэр оказался внутри одним мягким бесшумным прыжком. Если бы Боберг попытался хотя бы протянуть руку — он сломал бы ее одним движением, быстрее, чем тот сообразил бы, что происходит. Но нарко остался недвижим. Возможно, неожиданное вторжение застало его в редкий момент сна, но обострившийся слух Маадэра не чувствовал чужого дыхания.

Он приблизился чтобы рассмотреть то, что сперва показалось ему причудливым, искажающим бликом лампы. И замер, не дойдя до стола нескольких шагов.

— Ах ты старый хитрый уродец… — пробормотал он, покачав головой, — Я предполагал, что ты закончишь свои дни подобным образом, но не думал, что так скоро.

Увиденное заинтересовало и Вурма.

«Не могу сказать, что он стал выглядеть лучше, чем при жизни, но облик его определенно изменился. Ты не ощущаешь голода? Этот проклятый запах…»

— Помолчи хоть сейчас.

«…и хрустящая корочка… Нет, в таком виде он все же нравится мне куда больше, вынужден это признать».

— Это не огнемет. На мебели и полу нет отметин. Ардорит… Старого хитреца выжгло изнутри.

«Ты выглядел бы так же, если бы не я — помнишь?..»

— Из-под меня не натекло бы столько горелого жира… Черт, даже ботинки хлюпают…

«Но проделано ловко, согласись».

— Не спорю. Кто бы ни ухлопал Боберга, сделано не без изящества. Он умудрился не всполошить охрану внизу, значит, был или достаточно коварен или достаточно опытен.

«Он мог бы подмешать ардорит в пищу, но Боберг был слишком подозрителен, чтоб принимать от кого-то еду или выпивку».

Маадэр присмотрелся, хотя в эту минуту он предпочел бы смотреть на что-нибудь другое. В отличии от Вурма он считал, что смерть изменила Боберга не в лучшую сторону.

— Я вижу в его шее отверстие. По диаметру похоже на пулевое.

«Значит, старые добрые пули, а? Глушитель?»

— Возможно. Когда имеешь дело с ардоритом, есть много вариантов. К примеру, он мог зажать патрон в пальцах и вбить его прямо в старину Боберга. У нарко очень мягкая плоть… А оболочка патрона — из хрупкого, быстро разрушающегося материала. А мог…

Маадэр вздрогнул — где-то внизу раздались несколько быстрых ударов по дереву. Он не сразу понял, что это кто-то колотит во входную дверь. Вероятно, какой-то поздний гость Боберга, решивший некстати нанести затворнику-нарко деловой визит. Маадэр нахмурился. Не удивительно, что он не сразу распознал источник звука — стучали явно неправильно, не с теми интервалами. В доме Боберга закончиться это могло только одним.