Мертвая голова

На ней был нарисован красивый молодой мужчина с каштановыми волосами до плеч, одетый в рыцарские доспехи. В правой руке он сжимал рукоять меча, опущенного клинком вниз, а в левой держал шлем с поднятым забралом. И Прекрасный Рыцарь выглядел бы как обычный рыцарь, если бы не венок из синих васильков, венчавший его голову. С ним он казался не суровым воином, а истинным романтиком.

– Добрый вечер, очень рад нашему знакомству. – Рыцарь учтиво склонил голову.

– Взаимно, – ответил Флинн и кивнул, а после принялся рассматривать комнату.

Она была совсем не такой, какой он ее себе представлял. Просторная, элегантная и скорее была кабинетом, чем спальней: вокруг книжные шкафы, на стенах портреты, написанные маслом, старинное оружие, кованые подсвечники. На деревянном полу ковер, окруженный с четырех сторон кожаными диванами, а между ними низкий стол, на котором лежали всякие – наверняка антикварные – предметы: перьевая ручка с чернильницей, глобус, пишущая машинка, статуэтка женщины с завязанными глазами и весами в руках, а еще дисковый телефон.

– А он тебе на кой сдался? – спросил Флинн, указывая на телефон. – Ждешь, что тебе кто-то из мира живых позвонит?

– Связь между миром живых и миром мертвых – интересная задумка, жаль, что Творец не воплотил ее в реальность, – сказал Тигмонд с легкой грустью.

– Честно говоря, в моем воображении твоя комната выглядела совсем иначе, – признался Флинн, садясь на один из диванов.

– Думал, что она похожа на притон? – поинтересовался Тигмонд.

– Нет, но мне казалось, что тут должны быть плакаты, гитары, небольшой бардак, а у тебя, – Флинн провел пальцами по столу, – даже пыли нет. И куда подевалась кровать? На чем ты спишь?

– Иногда на полу возле камина, иногда на диване. Я не привередливый, мне не нужны перины. Главное, что книги есть. – Тигмонд кивнул на ближайший шкаф. – Без них я бы тут от скуки подох.

– А ты, оказывается, начитанный парень.

– Да, и в этом моя беда. Ведь недаром же говорят: «Во многой мудрости – много печали; и кто умножает познания – умножает скорбь». Поэтому иногда хочется избавиться от всех этих книг и проводить все вечера в компании комиксов.

– А кто все эти люди на портретах? Твои предки?

– Угу, они самые. Великий и древний род Кайзеров, – сказал Тигмонд с напускной напыщенностью. – А вон та красивая шатенка – моя мама.

Он указал на портрет, висевший над письменным столом, который находился у дальней стены. На нем была изображена молодая женщина с длинными распущенными волосами, чью изящную фигуру скрывало легкое бело-синее платье. Ее темные глаза излучали столько любви и заботы, что вся комната наполнялась ими.

– Такой живой портрет, – произнес Флинн с восхищением. – Она будто действительно смотрит на нас.

– Мне хочется верить, что частичка ее души живет в этом портрете. Иногда по вечерам я разговариваю с ней. Рассказываю о своих мечтах, о своих проблемах и, конечно же, о Холли. Маме бы она очень понравилась. – Тигмонд вдруг заулыбался и опустил взгляд. – Эта комната, кстати, почти точная копия кабинета мамы. Она много работала, поэтому каждый день засиживалась допоздна. И чтобы видеть ее чаще, я приходил в ее кабинет, читал книги и засыпал на одном из диванов. Утром она будила меня, и мы шли пить кофе с ее любимым печеньем. Это было лучшее время в моей жизни.

– Твоя мама сейчас в Небесных Чертогах? – спросил Флинн, который был не в силах оторвать взгляд от портрета женщины: он обладал совершенно невероятным магнетизмом.

– Да, – ответил Тигмонд. – Мама даже не проходила испытаний в Чистилище, ее сразу отправили в Небесные Чертоги, настолько хорошей она была.

В дверь постучали, и Флинн вздрогнул.

– О, Холли пришла, – с широченной улыбкой сказал Тигмонд. Он подошел к двери и открыл ее. – Холли, птичка моя, наконец-то я смог заманить тебя в свою клетку.

– Только не обольщайся, Тигмонд, если бы не Безумный, я бы никогда не переступила порог твоей комнаты, – сухо произнесла Хольда.

– Уверен, что Безумный рехнулся бы еще больше, если бы узнал, что он тот самый амур, который сближает нас, Холли, – засмеялся Тигмонд и отошел в сторону, чтобы освободить проход.

Хольда уже намеревалась сделать шаг, как вдруг заметила Флинна и остановилась.

– Я потом зайду, – буркнула она, переведя взгляд на Тигмонда. – Я вспомнила, что мне еще нужно сделать обход одержимых вокруг Хебель.

– Ой, Холли, только не надо врать, если не умеешь делать это профессионально, как я. – Тигмонд схватил Хольду за запястье. – Сегодня обход делал я.

– Значит, плохо делал, раз Граф Л приказал мне проверить одержимых еще раз, – сказала Хольда, стараясь освободить руку.

– Так, Холли, даже не пытайся сбежать. Я знаю, что вы с Флинном немножко повздорили.

– Немножко?! – взорвалась Хольда. – Тигмонд, если ты обо всем знаешь, то должен понимать, что я не могу находиться с этим недотепой в одной комнате! – Она резко дернулась назад, но безрезультатно. – А ну, отпусти! Иначе на твоей руке останутся следы моих зубов!