Мертвая тишина

- Но ты живая…, - пальцами по моим глазам, щеке, костяшками лаская, зарываясь у виска в мои волосы, скользя к затылку. И от изнеможения закатываются глаза, невольно трусь щекой о его запястье. Гнев растворяется в бешеной волне отчаянной нежности, от которой до боли режет сердце надеждой.

- Потому что ты вернулся…и я воскресла, - тихим шепотом, начиная дрожать под его взглядом.

Впивается в мой рот жадным поцелуем. Опаляюще диким и алчным, сжимая пальцами мои скулы, чтобы не увернулась, проталкивая язык глубоко, сплетая с моим языком. С таким же стоном и голодом, который испытывала и я.

Разрушая этот трепет своим ураганом. Пламенем сжигая нежность в горящие угли. И она растворяется, превращаясь в магму. Обжигает кипятком легкие.

Эйфория... мгновенная реакция… нирвана от понимания, что он почувствовал... отозвался. Невольно. Как жуткий хищник, удивившийся поведению добычи, которая стонет в его руках, закатывая глаза от страсти, и при этом знает, что ее сожрут.

Схожу с ума с каждым его вздохом и движением языка. Кусает мои губы, и меня швыряет из крайности в крайность, из нежности в лихорадку. Потому что сдирает одежду, сминает грудь и властно задирает юбку, проникая голодными руками между ног. Не отпуская мой рот, продолжая его терзать. Забирая дыхание и стоны. Взвиться от прикосновения пальцев и наглого пощелкивания языком. Ощутил, насколько хочу его, а меня током пронизывает от его ласк. Да и не ласки это. Это заявление прав. Их беспрекословное утверждение.

И опять, как хлыстом по нервам осознание, что все это ненастоящее. Мимолетное и не значительное, как тот же перекус служанкой в нашем доме или голодные убийства тех, кому не посчастливилось стать желанной трапезой. Он использовал и забыл, а они поплатились жизнью…Со мной будет хуже – я останусь в живых и буду корчиться в мучительной агонии вечность.

Задыхаясь, уперлась руками ему в грудь, отталкивая, отпихивая от себя с такой яростной силой, что он отшатнулся назад, а потом снова набросился, но я резко отвернулась, впиваясь ему в плечи ногтями.

- Нет! Слышишь – НЕТ!

Отшвырнул мои руки и в дикой ярости ударил ладонями по стене у моей головы с обеих сторон. Отсекая все пути к бегству.

- Почему, мать твою?! Какого хрена ты играешься со мной? Ты, бл**ь, не девственница, и я уверен, что трахал тебя тысячи раз! И в этом кабинете тоже!

Вижу эту злость в его глазах, граничащую с бешеной страстью, от которой его самого трясет, как в лихорадке.

Стиснула пальцами блузку на груди, тяжело дыша и глядя ему в глаза.

- Потому что, если сдохну я, ты возможно, немного огорчишься…не более. Вот почему. А раньше…

Резко поднял руку в предостерегающем жесте…и я осеклась, глядя как тяжело и шумно он дышит, пытаясь успокоиться, сжимает пальцами переносицу.

- Если не будет как раньше никогда? – хрипло и в то же время беспощадно.

- Значит…и этого не будет. Не со мной. Потому что тогда какая разница с кем…верно?

Оттолкнула его руку, отходя к окну, быстро одергивая юбку и застегивая блузку. Услышала, как за ним захлопнулась дверь, и зажмурилась, впиваясь пальцами в подоконник, так привычно прислоняясь пылающим лбом к холодному стеклу. Не могу! Боже! Я так больше не могу…я ломаюсь, прогибаюсь под ним, я скоро не выдержу, и тогда что от меня останется?

Я так не хочу опять умирать. Мне страшно. Мне до безумия так страшно снова почувствовать адскую боль потери, что я лучше буду задыхаться и плакать от неудовлетворенного желания, чем собирать по осколкам свою растоптанную гордость после того, как он меня выкинет в корзину как «отработанный материал».

Но именно с этого дня что-то изменилось. Я ожидала, что он разозлится и его снова отшвырнет от меня на несколько шагов назад, но нет, случилось с точностью до наоборот. Он сменил тактику…или принял для себя какое-то решение.

Только перед этим окунул меня в адскую бездну. Мы не разговаривали сутки. Я уехала в другой офис, а когда вернулась, его не было дома. Не было весь день и всю ночь…Сотовый он отключил. Серафим тоже не знал, где он находится. Я решила, что Ник больше не вернется. Что своим отказом я оттолкнула его от себя, и он решил послать все к дьяволу. Я прорыдала до самого утра, проклиная свою гордость, проклиная бессилие…проклиная свою любовь к нему.

Представляя, как буду жить после этого разрыва, как переживу это снова. И понимала, что меня разламывает от боли уже сейчас, а потом я просто сойду с ума. Увижу его с другой и буду гнить изнутри день за днем, пока от меня не останется ничего, кроме пепла. Я довела себя до наивысшей точки самоистязания. До какого-то отчаянного исступления. Рыдала на полу, обломав все ногти и всхлипывая, не в силах успокоиться.

А утром мне принесли букет белых роз и записку.

«Так было раньше?»

И я снова разрыдалась. Теперь от облегчения и улыбаясь сквозь слезы. Поднесла розы к лицу и втянула их запах. Да. Так было раньше. Белые розы каждый день, где бы он ни находился. Но как он узнал об этом? Кто сказал ему о розах?

Но ведь узнал…Это дорогого стоило.

***