Мертвая ученица

Доусон постарался представить себя на месте мальчика. Совсем один, вдали от дома, подвергающийся издевательствам и насмешкам…

– Может быть, это не так уж плохо, – предположил сержант.

– Я отказался, – сказал подросток.

В зале раздался звонок.

– Это еще почему? – спросил Доусон, чувствуя, что он уважает мальчика все сильнее.

– Это не то общество, в которое я хотел бы вступить, – сказал Джеффри, собирая учебники. – В любом случае мне пора…

– Нет проблем, – ответил Кевин, наблюдая за его легкой походкой.

Мысленно он аплодировал силе характера подростка, который решил не искать простого пути.

И надеялся, что мальчику не придется пожалеть о своем решении.

Глава 79

Брайант включил поворотник возле первого полицейского кордона на дороге, ведущей к железнодорожной станции в Лэе.

Двое полицейских, посмотрев на них со Стоун, знаками показали, что проезд запрещен, – и за ними сразу же выстроилась очередь из машин. Ким через окно показала патрульным свое удостоверение, и те бросились освобождать дорогу от оранжевых конусов. Когда Ким с Брайантом проехали, женщина-полицейский подняла руку, как бы извиняясь, не обращая при этом никакого внимания на сигналы раздраженных водителей, пытавшихся проехать вслед за ее коллегами.

Брайант припарковался перед вторым кордоном возле входа в старое здание станции.

Три офицера полиции допрашивали бледных от пережитого свидетелей, которые или сидели на стене, или стояли, прислонившись к ней. Проходя мимо, инспектор услышала, как молодой человек лет двадцати в очках упомянул о «телефоне».

В зале ожидания она заметила машиниста поезда, пьющего воду из стакана. Рядом с ним стоял представитель железной дороги, рука которого лежала у машиниста на плече. Тот делал вид, что слушает, что ему говорят, и время от времени кивал, тупо глядя в противоположную стену. В голове у него сейчас бесконечно повторялась одна и та же сцена, и она останется с ним до конца его дней.

Стоун не стала останавливаться. Ей нечего было сказать несчастному.

Состав стоял вдоль платформы. Машинист, приближаясь к станции, сбросил скорость. Монти Джонсон стоял в наиболее отдаленной от станционного здания точке с таким расчетом, чтобы поезд на подходе к станции неминуемо снес бы его.

С момента происшествия поезд не трогали – и не тронут до тех пор, пока эксперты не дадут своего разрешения.

Инспектор направилась к концу платформы.

– Что тут у нас, Китс? – спросила она.

На путях вместе с патологоанатомом находились двое экспертов, и Ким почувствовала облегчение, оттого что ей не было видно тела.

Патологоанатом забрался на платформу.

– А какое отношение вы имеете к этому парню? – спросил он, снимая резиновые перчатки. – Самоубийство чистой воды, судя по показаниям одиннадцати свидетелей, и я полагаю, что вон та камера это подтвердит. Так что каков ваш интерес?

– Он сидел за рулем машины, которая сбила Джоанну Уэйд, – объяснила детектив.

– А-а-а, тогда понятно… Что ж, мы не нашли ни бумажника, ни телефона, – сказал эксперт. – Только права в нагрудном кармане – по ним мы его и идентифицировали.

– Характер повреждений? – уточнила инспектор.

– Сейчас еще рано говорить об этом, – со вздохом ответил патологоанатом.

– Ладно, спасибо, Китс, – поблагодарила Стоун, направляясь назад к зданию вокзала.

– Что, уже уходим? – поинтересовался Брайант.

– Мы здесь ничего не найдем, – бросила Ким на ходу. – Все, что мы знаем, – это что он убил Джоанну, а потом убил себя. Подробности о его ранениях не ответят на вопрос, почему он это сделал.

Сержант стал что-то отвечать, но его начальница внезапно свернула в сторону и остановилась перед машинистом. Может быть, ей все-таки удастся подбодрить его…

– Послушайте, вы никогда не сможете забыть того, что произошло, – прямо сказала она. – Но вы ни в чем не виноваты. Вы ничего не могли сделать – правда, прямо сейчас это для вас ничего не значит. Однако одно вы должны знать твердо – мужчина, попавший к вам под колеса, был далеко не святой. Вчера вечером он намеренно сбил на машине женщину, которая умерла на месте, и вам стоит подумать об этом.

Машинист поднял голову и взглянул на инспектора. Он не понимал ничего из того, что она ему говорила. Никакая правда не могла вывести его из того состояния шока, в котором он находился. И он не искал себе оправдания. Напротив, он был готов принять всю вину на себя, но, когда шок пройдет и машинист станет искать это оправдание, возможно, он вспомнит ее слова.

– Он что-то делал со своим телефоном, а уже в следующую секунду… – Машинист покачал головой. – Этот звук удара тела о…

– С телефоном? – перебила его Ким.

Мужчина кивнул и опустил голову.

Когда они только вошли в здание вокзала, кто-то из свидетелей тоже что-то говорил о телефоне.

– Может быть, он просто смотрел на экран, командир, – негромко заметил сержант. – В наши дни все мы…