Мертвец

Отец молчал.

Тряпка. И всегда был тряпкой. И бабу себе выбрал... такую...

Ты мужчина или как? — не выдержала мать.

Это у тебя, милочка, надо спросить, — тут же нашлась бабушка.

Мать брякнула вилку о тарелку и выбежала. Отец тоже вскочил.

Беги за ней! Давай! — усмехнулась бабка.

Отец обречённо сел обратно.

Я же говорю, тряпка... — Бабушка закурила и вспомнила о нас. — А вы что тут сидите?! А ну брысь!

Мы с Сенькой не заставили себя ждать, побросали вилки и сдёрнули, отошли к колодцу, чтобы вопли были не слышны, сели на скамейку.

Между прочим, бабка всё тебе завещала, — сказал он.

Что «всё»?

Хибару свою, — заржал Сенька. — И хибару и огород. Так что ты теперь король недвижимости.

Сенька подумал, затем добавил:

Холуй ещё. Мы подрались.

Глава 18

Гарантированное взаимное уничтожение

я насчитал восемь. Восемь разновидностей.

Клубничное, шоколадное, дынное, вишнёвое, апельсиновое, крем-брюле, фисташковое. И восьмой сорт — особый, с печеньем, нарезанным маленькими кубиками, с зелёным изюмом и ещё каким-то незнакомым фруктом, ни на что вообще не похожим, а название так я и вообще не запомнил. Вкусное мороженое.

И отдельный для него холодильник, между прочим. Зеркального цвета, посмотришь, а там кривая рожа, будто пылью подавился.

А можно его ещё так делать. — Упырь достал из холодильника две бутылки, одну оранжевую, другую шоколадного цвета.

В шоколадной оказался, конечно же, шоколадный сироп. Густой, почти чёрный. Упырь соорудил из крем-брюле изрядную пирамиду и залил сверху этим сиропом.

А оранжевый сюда не подходит, — сказал он. — А к твоему подходит, попробуй.

Я взял холодную бутылку апельсинового цвета. На ней было что-то написано по-английски, но читать я не стал, просто свинтил колпачок и залил неизвестное мороженое с неизвестными фруктами неизвестным сиропом.

Надо немного подождать, — посоветовал Упырь, — тогда вкуснее.

Я подождал минуту, потом принялся разбираться с этим оранжевым чудом. Оранжевый сироп оказался совсем не апельсиновым, как я думал, а тоже непонятным и точно газированным. Язык щипало, а во рту взрывались пузырьки, необычно, я даже не заметил, как съел почти всё.

«Герцог Вильгельм» называется. Вкусно ведь?

Я покивал.

Ешь ещё. — Упырь подвинул мне по столу банку с клубничным.

Горло заболит, — ответил я.

А есть такие таблетки специальные...

Мне таблетками нельзя лечиться, — сказал я.

Почему? — удивился Упырь.

Я хотел сначала соврать, что печень больная, но потом подумал, что Упырь начнёт мне советовать от печени какие-нибудь капсулы, какую-нибудь «Омегу-3» или ещё чего из обширных запасов своего папаши. Поэтому я просто промолчал.

— А можно пиццу разогреть... — неуверенно предложил Упырь.

Есть уже не хотелось. Жаль, что Вырвиглаза нет, он бы всё смолотил. И мороженое, и пиццу, и орехи, и финики, и страусиный стейк в мерзлотном состоянии.

Я поднялся из-за стола и свалил из кухни. Упырь там ещё чем-то гремел, наверное, вкусноту в холодильник прятал, а я прошёл в холл и бухнулся на диван. С размаху, чтобы в диване что-нибудь хрустнуло и отвалилось. Но в нём ничего не хрустнуло, диван был крепкий. Вон Родионовы купили диван в кредит, года не прошло, из спинки стали скобы выскакивать, а сложить-разложить уже и вообще нельзя. А упырский диван могучий. Новый, но сделан как старый. На века. Я сидел, проваливаясь по плечи, разглядывал, как тут у них всё устроено, как жизнь протекает.

Этот дом лет пять назад построил директор хлебозавода. Первый в нашем городе дом с черепичной крышей и автоматическими воротами, ну, которые сами открываются, от кнопки. Причём черепица зелёная. А ещё подземный гараж, флюгер и каменный забор, через который ничего не было видно, сколько ни подпрыгивай. Говорили, что у хлебозаводчика там медведь бегает вместо собаки, что там карусель на заднем дворе, да вообще много чего говорили. Потом директор хлебозавода куда-то уехал, а дом продал владельцу бензоколонок.

Вырвиглаз как-то врал, что он был тут. В промежутке между директором хлебозавода и бензозаправщиком дом пустовал. Вырвиглаз перелез через забор, забрался внутрь, а там... Ну, дальше он уже врать начал — что нашёл в доме две пыточные комнаты, арсенал с базуками, странные статуи и подозрительные знаки на стенах.

Что на заднем дворе никакая не карусель, а часы смерти...

Гнал, короче.

Ничего тут такого не было. После заправщика тут жил какой-то американец, менеджер, это когда ещё собирались у нас целлюлозный открывать. Завод не открыли, американец уехал, ещё несколько человек там жили, но никто подолгу не задерживался. Сейчас вот поселились родители Упыря и сам Упырь. Никаких медведей, комнат смерти, даже карусели. Дом как дом, Упырь мне показал. Два этажа. Всё ещё в синей плёнке, не успели переехать, только кухня полностью распакована. Ярко-зелёного цвета, в неё меня Упырь сразу и потащил.

Это меня разозлило ещё больше, ну, что в кухню. Я вообще не хотел к нему, сегодня у меня были другие планы. Но потом передумал. Решил, что узнать, как живёт твой главный враг, совсем неплохо. Даже хорошо.

И мы пошли к Упырю.