Мертвец

Мы разошлись. У меня ничуть не болела голова и к терапии цитрусовыми я не хотел прибегать. Но домой всё равно пришлось вернуться. Сейчас там самый сезон – мать ещё не пришла с работы, Сеньки наверняка ещё нет, отец в больнице, тишина и свобода. Лучше дома побуду, почитаю разную чушь. Так спокойно. Я ускорил шаг и скоро был дома. Перелез через забор и пробрался к себе. Достал из-под кровати ящик, из него тетрадку, тихонечко пробрался на чердак и устроился возле трубы: мне нравится находиться рядом с кирпичной кладкой, старый кирпич вкусный – отломишь кусочек, сжуешь, и на душе легко. А в детстве я мог полкирпича срубать за милую душу.

Я открыл тетрадь.

Сначала хотел про бабушку свою написать, она у меня на очереди, но потом передумал. Потом. Решил, лучше про Катьку. Увековечу её.

* * *

«Катька Родионова.

У Катерины естествоиспытательский ум. Она любит отыскивать новое, что-то систематизировать, записывать мелкими буквами в амбарные книги. Из таких получаются Софьи Ковалевские или Марии Склодовские-Кюри.

В пятом классе она составила грибную карту. Причём не сама составила, леса она не облаживала. Она обошла всех известных в городе грибников и долго их уговаривала раскрыть заветные местечки. Она послала эту карту на областной конкурс исследователей и заняла первое место. А карта потом стала очень популярна и теперь есть в каждом доме.

Катька на этом не остановилась, наоборот. У неё какое-то жжение научное возникло, она стала ходить в кружки разные, книги стала читать. У нас не много кружков, но Катька во всех них занималась.

Потом она на очередном своём каком-то конкурсе выиграла компьютер. И с тех пор она стала ещё умней.

Мы с ней познакомились в третьем классе. Меня к ней посадили. Она была отличницей, а я слишком длинным, поэтому нас определили за предпоследнюю парту. На последней парте сидел Майер, он потом уехал. Маейр тогда поймал стрекозу, привязал её за нитку и спрятал в спичечный коробок. А нитку наружу вывел. Потом привязал эту нитку за волосы Катьки и выпустил стрекозу. Стрекоза взлетела и потянула за собой Катькину причёску.

Катька испугалась и завизжала. Все засмеялись, а я повернулся к Майеру. Повернулся я как-то неудачно, и рука моя попала прямо ему в нос. То ли нос у него был слишком нежным, то ли повернулся я слишком шибко, кровь потекла. Майер рассвирепел и набросился на меня прямо на уроке. Мы здорово подрались, нас потом к директору таскали.

А Катька решила, что я это из-за неё. Так мы и стали дружить. Хотя это нельзя назвать дружбой по-настоящему. Мы никуда вместе не ходим, не приглашаем друг друга на дни рождения, на разных партах сидим. Просто иногда разговариваем. Но почему-то ни с кем из других девчонок я не общаюсь. Ну, только «здравствуй – до свиданья».

Катька интересная. У них вся семья интересная. Мать рыбу зимой удит, отец раньше был автогонщиком, но не простым, а на грузовиках. Брат – это вообще всем известная личность. Пятак Родионов. Рокер, предводитель почти культовой группы, большой талант. А другой брат боксёр, всему городу навешивает. Говорят, у них дядя троюродный почти космонавт. Но у него какая-то другая фамилия.

И дома у них всё время необычные какие-то вещи водятся, мне Вырвиглаз рассказывал – он там был с делегацией поклонников Пятака. Корабли в бутылках, самодельные электронные часы, панцирь гигантской черепахи, ещё многое другое. Есть настоящий скелет.

Катька очень активная девочка. Я читал в журнале, что люди делятся на активных и вялых, у которых не хватает энергии. У Катьки энергии через край. Она всё время куда-то бежит и что-то делает.

А на самом деле Катька тоже ищет метеорит. Она об этом не говорит, но я-то знаю. И совсем не для того, чтобы что-то развенчать и поставить точку. Я в этом больше чем уверен».

* * *

Что-то я сегодня немного написал. Вон про Сеньку или Вырвиглаза я много написал, а тут нет.

Или, может, это из-за Катьки так получилось?

Или, может, у меня творческий кризис?

Вообще-то рано. Хотя кто знает, когда он наступает… Говорят, что, когда рядом нечистая сила, молоко скисает. А мой друг Упырь…

Мой друг – упырь.

Ладно.

Глава 8

Дистанционный нокаут

– Привет, Спартак, – хихикнул Сенька на следующий день, с утра.

Я промолчал. Сенька чистил ботинки. Тщательно, полировал бархоткой, наносил воск, снова полировал, снова наносил, подогревал свечой, гляделся в своё отражение. Видимо, в ближайшее время намечались большие похороны, видимо, шаховский Диоген на самом деле был плох. Близок, близок День «С».

– Не, ты не Спартак, – продолжал глумиться Сенька. – Ты Петрушка. Дворовый мальчик князей Шереметевых…

Почему мой брат такая сволочь? Потому что потому. Ладно, поглядим. Главное, держать себя спокойно. Не поддаваться на провокации.

– Куда ботиночки надраиваешь? – спросил я в ответ. – Косари забили зайца? А, нет, это, наверное, птичий грипп. Резня в курятнике, есть где разгуляться.

– Евлампий, – не унимался Сенька. – Дворовый мальчик Евлампий. Барыня отправила его в москательную лавку, купить полфунта олифы…