Мертвецкая

— В таком случае я начну со студентов политологического…

— Мы бы предпочли, чтобы студентов не вмешивали.

Ну где носит Чэпмена, когда он мне нужен? Он бы сказал Фут, что ей придется согласиться — по-хорошему или по-плохому. Он явился бы к ней с повестками «большого жюри» и заявил, что она может либо их проигнорировать на свой страх и риск, либо начать сотрудничать, и тогда с ней будут обращаться как с леди. А как только она вздернет свой длинный горбатый нос, воззрится на него свысока и, отмахнувшись, надменным тоном попросит удалиться, он вытащит повестку и прикажет этой недовольной старой кошелке ее взять.

— Не вмешивать? Хорошо, если бы не пришлось вмешивать вообще никого, а еще лучше, если бы Лола Дакота осталась жива. У вас просто нет выбора. Нам придется встретиться с вами и обсудить все, что нужно сделать. Выяснить, кого следует допросить. Составить список документов, к которым нам необходимо получить доступ.

Пока Фут что-то бубнила в ответ, в кабинет вошла Лаура и положила передо мной лист бумаги: Микки Даймонд на второй линии. Просит вас подтвердить, что судмедэксперт признал смерть Лолы Дакоты насильственной. Я отрицательно покачала головой и беззвучно, одними губами, попросила ее избавиться от него.

— Мне тут звонили из «Пост», — сообщила я Сильвии. — История уже просочилась в прессу, хотя вскрытие еще даже не начиналось. Советую вам задуматься о том, как отреагируют студенты на известие об убийстве в вашей маленькой уютной общине. А также их родители в Миссури и Монтане. Это привлечет их внимание гораздо быстрее, чем страница некрологов. — Как бы подчеркнул это Чэпмен? — Особенно если всплывет, что ректорат препятствует расследованию.

Фут молчала. Скорее всего, сейчас она взвешивает правоту моих доводов и твердое убеждение, что ее старый друг Пол Батталья не одобрит мой стиль «напролом». Правда, она была достаточно умна и понимала, что он поддержит меня в стремлении попасть на территорию колледжа прежде, чем на место происшествия прибудут отряды Синнелези.

— Мой кабинет находится в новом здании Королевского колледжа на Клермонт-авеню. Это полквартала от 116-й улицы. Вы говорили, что будете к двум часам?

Я позвонила Чэпмену и сказала, что поскольку вчера ночью мой джип остался перед офисом, я заскочу к нему, а потом мы вместе съездим побеседовать с Фут. Лауру я попросила скинуть мне на пейджер, если будут срочные звонки. Когда встреча закончится, я свяжусь с ней, и она сможет передать оставленные для меня сообщения. Лед все еще покрывал ветровое стекло толстым слоем. Я включила стеклообогреватели и, когда он медленно начал таять, с трудом отчистила лопаткой.

Чэпмен стоял у кафе возле своего дома на Первой авеню. Его единственная уступка ужасному холоду заключалась в темно-синем блейзере и полупальто. Как только Майка назначили в детективный отдел, эта одежда стала его униформой. Ветер безжалостно трепал его черные волосы, и он беспрерывно приглаживал развевающуюся шевелюру.

Он открыл пассажирскую дверцу и сел в машину.

— Ну, что еще мне нужно знать о Колумбийском университете, кроме того, что его футбольная команда — сплошной позор?

— Фут с ума сойдет, если ты сразу не прояснишь, что на момент смерти Дакота преподавала в Королевском колледже, а не в Колумбийском университете. В этом отношении руководство крайне щепетильно. У них есть несколько общих помещений, и студенты, учащиеся в одном заведении, могут посещать курсы в другом. Однако это два отдельных заведения.

В свои студенческие годы я проводила много времени на Манхэттене. Моя лучшая подруга и соседка по комнате в Уэллсли, Нина Баум, познакомилась со своим мужем Гейбом на втором курсе. Гейб учился на первом курсе в Колумбийском университете, и по выходным мы с Ниной часто ездили к нему в город.

По дороге из центра я просвещала Майка по истории колледжа — вернее, тому, что помнила из нее. Колумбийский университет был основан в 1754 году хартией Карла Второго, короля Великобритании, и первоначально назывался Королевским колледжем. Недавно это название выбрало для себя экспериментальное учебное заведение, которое в начале нового тысячелетия добилось места в том же районе. Первое здание университета примыкало к церкви Святой Троицы на Нижнем Бродвее, в число первых его студентов входили первый председатель Верховного суда США Джон Джей и первый министр финансов Александр Гамильтон. Во время американской революции институт закрылся, а распахнув свои двери через восемь лет, сменил название на «Колумбию» — олицетворение американского стремления к независимости.