Мертвецы не тоскуют по золоту

— Ладно, — Ветров осмотрел присутствующих.— График работы главных действующих лиц. Я и Эдик Чайка закончим с мешками в половине двенадцатого и пустыми идем за пятаками в третий автобусный. Но мы можем задержаться на пару часов и заехать во дворик, где наш водитель получит дозу снотворного. Затем мы покидаем спящего Толика и пересаживаемся в машину, за рулем которой сидит Рома Сироткин. Эдик гримируется. Мы уже купили черные усы в театральном магазине на Пушкинской. Голову натрем черной копиркой, а брови и ресницы намажем тушью. Плюс очки, и никто его не узнает. Получится у нас капитан ГАИ с кавказской внешностью. Переодевание можно устроить по пути. В итоге мы готовы к операции к двенадцати часам. Далее нас корректирует Валерка Родионов. Коновалов позвонит ему с линии и назовет точное время прибытия на базу. Мы перезвоним, когда будем готовы. Машины должны приехать на место встречи одновременно или почти одновременно. Светиться в ожидании нам не резон. Эдик в форме остановит фургон. Борис прикажет шоферу притормозить. Шофер "перевозки" открывает окно, не выходя из машины, Эдик Чайка подходит к водителю и стреляет газовым патроном в лицо шофера. Пока все идет гладко, если не думать о свидетелях. А что дальше? В "душегубке" трое вооруженных инкассаторов. Фургон нужно открыть, подняться по ступенькам в машину и успеть выстрелить четыре раза. Ставлю себя на их место. Я не дам выстрелить постороннему ни одного раза. Как только дверь откроется, я уже буду начеку. Что скажешь, Борис?

— Продолжу твою мысль, Максим, — с холодным спокойствием сказал Коновалов, — но сначала вопрос к Чайке: — Ты опробовал пистолет?

— Пробовал. Пугнул какую-то телку в Купавне, когда та через пролесок шла. Стрелял с двух метров. Бабу, как косой, свалило. Но шум есть.

— Мое предложение такое, — продолжил Коновалов. — Инкассаторы не услышат выстрела, сидя в бункере. Когда открою заднюю дверцу и поднимусь в "душегубку", ребята решат, что мы приехали в хранилище. Вид милиционера, идущего следом, их тоже не напугает. Мы имеем дело со студентами, как вы, а не с профессионалами. Хорошие инкассаторы на "вечерке" работают. Сумочку сдал, полную взял и чаевые от старшего кассира получил. А у нас работа тяжелая, мешки да ящики. По многу лет на линии проработали, и никто никогда на "перевозки" не нападал. Фактор неожиданности тоже свою роль сыграет. В крайнем случае, Чайка может загородиться мной как живым щитом. В меня стрелять не будут. И дверь не забудь прикрыть, Эдик. Твою пальбу никто не услышит, даже если возле фургона толпа соберется. Разгрузка за три минуты пройдет конвейерным способом. Ваша машина должна встать задком к дверям "перевозки". Сироткин в салоне, Ветров на подхвате, Чайка у дверей, я подаю. Не мне вас учить. Потом Эдик стреляет в меня, и вы сматываетесь. Одно условие. Ваша машина должна уехать в противоположную сторону от хода "перевозки". Это понятно. Не вперед, а назад.

— Без проблем, — сказал Сироткин. — Но мне понадобится две машины. Весь ваш план хорош на словах, но выглядит, как детский лепет.

— Но это же черновик, уважаемый скептик,— улыбаясь, сказал Чайка. Не капризничайте. Хотите две машины, нет проблем. Только вертолет не просите.

— Ладно, мужики, — Родионов поднял руку, — давайте попьем пивка с крылечка. Простыни в предбаннике. Перевоплотимся в привидения.

Пятеро парней устроились на ступеньках под солнышком и пили "Жигулевское" прямо из горлышка.

— Почему две машины? — спросил Ветров.

— Одна должна стоять где-нибудь в лесочке за пределами города. Лучше всего "рафик". Сиденья выкинем и повесим занавесочки. Вторая цельнометаллический УАЗик с надписью "Милиция". Это для перегона денег через город и выезд из него.

— Угнать машину у мусоров? — удивился Родионов.

— Не обязательно. Нужно запастись московскими номерами, а машину можно позаимствовать в любом колхозе за городом. Придется разориться и кое-кому заткнуть рот.

— Деньги на это дело я достану, — твердо сказал Коновалов. — Идея стоящая.

Ветров ждал своей минуты. Новые предложения исходили не от него, и трон идеолога пошатнулся. Именно в такие минуты ему в голову приходят лучшие мысли. Он не мог позволить себе оставаться на вторых ролях.

— Вернемся к нашим баранам. На дороге стоит милицейская машина и гаишник. Едет "перевозка". Почему он должен ее останавливать?

Все притихли.

— Шофер может не останавливаться. Имеет право. Это вина милиционера, что он не может распознать банковскую машину. На дверце стоит надпись "Связь".

— Но я потребую, чтобы он остановился, — возмутился Коновалов.

— Вызовешь удивление, и только. А вот если он проедет под запрещающий знак, тогда все оправданно. Мы убиваем двух зайцев. Останавливаем поток машин, которые двигаются в нашем направлении, и тормозим нужную. Необходимо выставить "кирпич", но среди дороги.

— В центре Москвы создавать пробку? — спросил Сироткин. — Тут же настоящие гаишники прилетят.

Ветров ждал этого вопроса.