Мертвецы живут в раю

Курос подтвердил, ничего не понимая. Он считал, что это хорошая ставка — 142 франка 57 сантимов. Маню влепил ему пощечину резкую и очень сильную. Курос упал со стула. Его секретарша вскрикнула, потом завопила. В кабинет ворвались какие-то парни. Началась драка, но не в нашу пользу. Вплоть до прибытия полиции. Вечером мы решили, что пора со всем этим кончать, что надо заняться серьезными вещами. Работать на себя. Вот что требовалось. Может быть, мы сумеем снова открыть книжную лавку Антонена? Но денег на это у нас не было. Мы нашли себе дело — совершить налет на ночную аптеку. Табачный киоск. Заправочную станцию. Мысль заключалась в том, чтобы подсобрать немного деньжат. Стибрить что-нибудь — это мы умели. Книги у Такюсселя на Канбьер, пластинки у Рафаэля на улице Монгран или даже шмотки в «Главном магазине» или в «Дамах Франции» на улице Сент-Ферреоль. Это было какой-то игрой. Но совершать налеты, вот этого мы делать не умели. Пока. Мы этому быстро научились. Целыми днями мы вырабатывали нашу стратегию, искали идеальное место.

Как-то вечером мы собрались в Гуд по случаю двадцатилетия Уго. Майлз Дейвис играл «Rouge». Маню достал из своей сумки пакет и положил перед Уго.

— Вот тебе подарок.

Это был автоматический пистолет калибра 9 миллиметров.

— Где ты его откопал?

Уго смотрел на оружие, не смея к нему прикоснуться. Маню расхохотался, потом снова сунул руку в сумку и вытащил другое оружие — «беретту» калибра 7,65 миллиметра.

— С этим мы при полном параде. — Он посмотрел на Уго, потом на меня. — Я смог достать только два. Но это неважно. Мы входим, а ты ведешь тачку. Ты остаешься за рулем. Следишь, чтобы мы не влипли. Но никакого риска нет. Начиная с восьми часов, это место — пустыня. Аптекарь — старик. И он один.

Это была аптека. На улице Труа-Маж, маленькой улочке поблизости от Канбьер. Я был за рулем «пежо 204», которую утром украл на улице Сен-Жак у буржуев. Маню и Уго надвинули по самые уши морские береты и по самый нос повязали платки. Они выскочили из машины так, как мы видели это в кино. Тип сначала поднял руки, потом открыл выдвижной ящик-кассу. Уго забирал деньги, тогда как Маню угрожал старику «береттой». Через полчаса мы чокались в баре «Пеано». За нас, настоящих ребят! Мы поставили выпить всем в баре! Мы захватили тысячу семьсот франков — большую по тем временам сумму, равную двухмесячному заработку у Куроса, включая сантимы. Это оказалось проще-простого.

Вскоре денег у нас были полные карманы. Можно было сорить ими, не обращая внимания на расходы. Девушки, автомобили. Праздник. Ночи мы заканчивали в Эстак, у цыган, пили и слушали их игру на гитаре. У родителей Зины и Кали, сестер Лолы. Теперь Лола появлялась вместе с сестрами. Ей исполнилось шестнадцать лет. Она сидела в уголке, съежившаяся, молчаливая. Отсутствующая. Почти ничего не ела и пила только молоко.

Мы быстро забыли о книжной лавке Антонена. Мы решили, что разберемся с этим позднее, что все-таки будет хорошо немного попользоваться счастливым везеньем. Впрочем, открыть эту лавку было, наверное, не очень удачной идеей. Да и что бы мы на этом заработали? Не бог весть что, учитывая, в какой нищете умер Антонен. Может быть, лучше бар или ночное кафе. Я был с ними. Заправочные станции, табачные лавки, аптеки. Мы прочесали весь департамент, от Экса до Мартига. Однажды даже добрались в Салон-де-Прованс. Я по-прежнему сопровождал их. Но восторг мой значительно поубавился. Как при игре в покер с никудышными картами.

В один из вечеров мы снова совершили налет на аптеку на углу площади Сади Карно и улицы Мери, недалеко от Старого порта. Аптекарь сделал какое-то движение. Завыла сирена. И щелкнул выстрел. Из машины я видел, как аптекарь рухнул на пол.

— Гони, — сказал Маню, устроившись на заднем сиденье.

Я выехал на площадь дю Мазо. Мне казалось, будто я слышу полицейские сирены совсем близко, у нас за спиной. Справа — квартал Панье. Там улиц нет, сплошные лестницы. Слева от меня улица Гирланд, проезд туда закрыт. Я поехал по улице Кэсри, потом по улице Сен-Лоран.

— Ты мудак или кто! Там же крысоловка.

— Это ты мудак! Зачем ты выстрелил?

Я остановил машину у тупика Бель-Мариньер. Показал на лестницу между новыми домами.

— Разбегаемся здесь, пешком. (Уго до сих пор молчал.) Ты в порядке, Уго?

— Взяли около пяти тысяч. Это наше самое клевое «дело».