Мертвое Небо

Не верилось, что магия Махд-Шагош, наконец, покорится тем, кто веками искал ее. Не верилось, но очень хотелось верить…

– Ага,– удовлетворенно изрек Спот.– Вот и дорога.

Данил хмыкнул. Дорога – слишком громкое слово для тропы в три шага шириной.

Повинуясь коленям всадника, пард перемахнул через кусты, заскользил по грязи и недовольно рявкнул.

– Куда нам? – спросил Данил.

Спот махнул рукой. Пард его затрусил между колеями, оставленными колесами повозок. Судя по их глубине, дорогой пользовались не так уж редко.

– Отсюда до Засова миль шесть,– сказал Спот.– Если поторопимся, успеем до дождя.

– Сомневаюсь,– проворчал Данил.

И точно, гроза разразилась через каких-нибудь четверть часа. Дорога вмиг превратилась в грязевой поток, пришлось свернуть под защиту деревьев. Но яростные струи пробивали даже плотные кроны черных эуколов[14]. Парды вздрагивали и прижимали уши при каждом раскате грома. Пришлось спешиться и остановиться. Спустя полчаса ливень поутих, превратился в нудный моросящий дождь. Можно ехать дальше. Вода струилась по дорожным колеям. Сорванные листья кружились на ней, словно крохотные корабли. Грязь комьями липла к лапам пардов, и звери еле плелись. Сквозь серую морось видно было шагов на двадцать, не больше.

Внезапно лес кончился. Как отрезали. Слева и справа – каменные осыпи. Огромные глыбы, черные, мокрые, угловатые, громоздились в чудовищном беспорядке.

– Дорогу эту Мертвяцкой именуют,– крикнул Спот.– Потому как, брешут, воитель один, в прежние времена, захотел в горы подняться, да чтоб через Черные Зубья пройти, это вот – Черные Зубья,– махнул рукой в сторону осыпей,– так он велел десять тысяч пленников порешить и на камни бросить. Так по телам и прошел. Говорят, копнешь поглубже – сплошь кости человеческие. А повыше – земля хорошая. На ней и Засов стоит.

Пелена дождя не позволяла даже примерно оценить размеры каменного хаоса, но в непроходимости его можно было не сомневаться. Когда впереди поднялись крепостные стены, Данил вполне оценил точность имени города: Засов.

Спот энергично забарабанил рукоятью хлыста в деревянные ворота. Спустя несколько минут сверху раздался недовольный бас:

– Кого демоны принесли?

– Спот я! – закричал проводник.– Ты, что ли, Бор? Давай, открывай, бездельник! Собачье семя!

– Дерьма тебе давай! – отозвались сверху, но вскоре внутри залязгало и раздался тошнотворный скрип железа.

– Повезло,– сказал Спот светлорожденному.– Я этого урода знаю. Считай, мы уже внутри. Дай полсеребряного, господин.

Данил выдал монету. Ворота разошлись. Ровно настолько, чтобы пропустить всадника.

По другую сторону их встретил одинокий солдат в широкополой кожаной шляпе вместо шлема.

– Эти – со мной,– сказал Спот, вручая монету, наклонился в седле, пошептал что-то стражнику.

Тот сдвинул шляпу на затылок, поглядел на Данила, затем махнул рукой:

– Добрых дел, брат!

– И тебе того же,– ответил светлорожденный.

– Один сторожишь? – спросил Спот, пока стражник открывал вторые ворота, поменьше первых.

– Дак ить дождь. Мы, вишь, кости кинули, мне и выпало здесь. А не то грелся б у огонька. Везун ты, Спот, каб не я стоял, мок бы тама, внизу. С наших-то никто нипочем не отпер бы. Мокнуть-то.

– Тебе тож повезло,– заметил Спот.– Вишь, на кувшинчик разжился.

– Это да! – Стражник хлопнул Спотова парда по крупу.– Давай, слышь, двигай, а не то в обрат выгоню! Гы-гы!

– Хуруг тебя задери! – Спот щелкнул стражника по шляпе и тронул парда.– Поехали, господин! – окликнул он Данила.– Я тут знаю местечко – примут нас как родных.

Данил догнал его, ухватил за плечо.

– Что ты сказал стражнику?

– Что? – Спот хихикнул.– Да сказал: ты Смерть-Бочку замочил. Смерть-Бочка – атаман известный, в большом весе был. Так что и тебе теперь почет. Ну, похвали меня!

– Похвалил бы, но мне лишнее внимание ни к чему.

– Лишнее? Ха! Кто ты был? Незнакомец. Чужак. Подозрительная морда, прости, господин, за грубость. А теперь? «Кто это?» – спросят.– «Тот, кто завалил Смерть-Бочку!» И все всем ясно! Ну, ловко?

– Ловко,– признал Данил.

– Да и на девушку никто теперь глаз не положит. У Смерть-Бочки почет был – на десятерых хватит. А выходит, ты – крепче вышел! Ну?

– Поехали,– сказал Данил.– Ты молодец.

Через полчаса они уже грелись у очага, вдыхая запах жарящейся баранины.

А в таверне напротив сидел одетый в простое брат Хар и слушал, как один из черноповязочников рассказывает другому о Смерть-Бочке и о том, что Кун, брательник Сопли-Наружу, слыхал от стражника из наших, что Бор, караульный, пропустил в город парня, который того Смерть-Бочку положил. В середине рассказа к ним присоединились еще трое приятелей, тоже Смерть-Бочку знавших, и все вместе обсудили: может такое быть или вранье. Сошлись – может. Все мы смертны, кроме Величайшего. Даже Наисвятейший, шесть чирьев ему на задницу и еще один – на причинное место.