Мёртвые душат

— Насчёт Алкана я с вами уже согласен, — отвечал Дрю, — но в тексты Цилиндиана, мне кажется, вы вчитываете сейчас то, что не было им туда вписано.

— Текст гения всегда многослоен…

Если бы была у Чичеро цель похищать у Гны печать, унесённую некромейстером из Цанца, он легко бы её достиг: вещи собравшихся лежали чуть поотдаль, без всякой охраны. Но посланник всерьёз не поставил себе этой цели. Он только спросил у Гны:

— Скажите, некромейстер, вы в этом отряде заложник, или пользуетесь полной свободой?

— Я больше не некромейстер, — ответил тот, — а пользоваться полной свободой я не могу лишь по той причине, что я мертвец. Посмертие исключает полную свободу, разве вы не знали? Мы все здесь — заложники посмертия, разве что — беглые…

— Знаете, Гны, — прервал его Чичеро, — должен признаться, что я был сюда послан магистром Гру. В мои задачи входило утянуть у вас некую невидимую печать (помните такую?), без коей в Цанце невозможно признать некрократически легитимным ни одного Управителя нынешнего Отшибинского воеводства. Так вот, если эта печать вам не нужна для чего-либо важного, уничтожьте её, пожалуйста. А то вдруг за ней ещё кого-то пошлют?

Гны широко улыбнулся:

— Не волнуйтесь, Чичеро! Печати больше нет. Первое, что я с ней сделал (когда узнал о гибели Занз-Ундикравна и связал с нею беспорядки в городе), так это уничтожил. И можете быть уверены: её никому не восстановить. В чём другом — ещё вопрос, а в уничтожении некроманты кое-что понимают.

* * *

Прошла неделя. Чичеро и Флютрю, без вопросов принятые в здешнее бандитское сообщество, жили теперь в развалинах Базимежа. Чичеро участвовал в паре набегов на стоянки карликов-мародёров, что и давало основной источник пищи для банды Дрю.

Всего в банде было около семидесяти человек, среди них большинство — мертвецы, не нуждающиеся в регулярном приёме пищи. Но попадались и живые, которым надо было питаться по возможности почаще (к таковым, кстати, относились и карлики самого Чичеро). Потому-то банда Дрю не могла автономно существовать на болотах, совсем не разбойничая.

Свободное время элитная группа бандитов (на которую прибывшие из Цанца Чичеро и Флютрю первым долгом и вышли с завидной безошибочностью) посвящала созерцаниям и философическим диалогам. Основные темы для обсуждения спорщики, казалось, списали с названия сгоревшего трактира Ларколла. Некрософски подкованный Флютрю также участвовал в спорах, и много раз полемизировал с Гны, и даже с Дрю. И сам удивлялся, что его за это никто не бьёт. Он-то привык к неуравновешенным нравам Великого народа Отшибины.

Значительную часть свободного времени Гны и Флютрю посвящали исследованиям памятников драконьей письменности: на стенах базимежских руин в изобилии встречались надписи, сделанные драконьим когтем. Кажется, оба некроманта нисколько не продвинулись в их расшифровке, и всё же идеи, глубоко чуждые некрософскому мировоззрению Шестой расы, стали вплетаться в их рассуждения у костра.

Порой Чичеро слышал от них знакомые по легендам имена. Так, Флютрю, уходя в обычные свои раздумья о сути происходящих с Великим народом Отшибины перемен, однажды истолковал их как переход от стадии предварительного «ореолора» к полному и окончательному «рооретралу».

— Знаете, — в другой раз сказал Гны, — очень жаль, что здесь нечем и не на чем писать. Я как раз задумал одно историческое исследование о драконах, которое, как мне кажется, очень подходит к нашей с вами жизни. Книга будет называться «Горпогурф».

Некоторое время Чичеро ожидал нападения со стороны Цанца, или же выхода из болот нового соискателя некромейстеровой печати, но ни того, ни другого не последовало. Кажется, для реализации планов бородавчатого карлика Гру мало было одной печати, требовался ещё послушный вождь Дулдокравн.

* * *

И вот однажды что-то изменилось. Некроманты Гру и Флютрю первыми уловили нечто неуловимое для непосвящённых в таинства Шестой расы тварей расы Седьмой. Затем отреагировали птицы. Они почти закрыли собой небосвод, в панике перелетая с запада на восток. По узким болотным тропам промчались редкие болотные звери, поверху жутких трясин поползли болотные гады. Резко задул западный ветер.

Укрываясь от ветра в руинах, банда Дрю гадала о происходящем, и туманные слова самого Дрю о ветрах перемен мало что кому объясняли.

— Я знаю, что происходит, — сказал Гны. — Это движется Порог Смерти!

Все примолкли, и лишь Дрю, перекрикивая завывания ветра, ответил некроманту:

— А я знаю, что происходит, когда движется Порог Смерти. Этим движением мёртвые душат!

— И мы никак не можем избегнуть удушения? — произнёс перепуганный Амур.

— Посмотрим, — ответил Дрю, — они ведь душат не специально нас. Они ведь душат весь мир.

Оголтелый животный мир стремился прочь в надежде избегнуть удушения. Растения, люди и руины стояли на месте.

— А вы как думаете, некромант, — повернулся Кло к безмятежному Гны, — мы сейчас умрём?

— Мы с вами уже мертвецы, — ответил тот, — или вы забыли?

Тонкий слух живых карликов уловил сквозь вой ветра эту сентенцию Гны, и Чичеро, чтобы их успокоить, громко сказал себе: