Мертвые Ив (ЛП)

В конце концов, сельская местность сменилась городскими пейзажами, а расстояние между штатами стало наполняться различными обломками. Искореженные останки, появившиеся после бегства людей в панике, все чаще заставляли меня съезжать с дороги.

Упавший реактивный самолет уничтожил участок шоссе. Часть вертолета торчала из небоскреба. Мосты стали зияющими дырами, наполненными грузовыми поездами, которые превратились в искореженный металл и сажу. А еще повсюду были тела. Они лежали, обмякнув, на рулевых колесах, забрызгав кровью лобовые стекла и витрины магазинов, и свешивались с водонапорных башен. Разлагающаяся плоть, окрасившая бетон в бурый цвет и пузырившаяся на солнце, была доказательством, что смерть в городе наступила от человеческих рук. Тля не оставляла за собой тел.

Я остановилась на пастбище, растянувшемся вдоль шоссе I-64 возле Шелбивилла, Кентукки, завернув за разрушенный амбар. Тусклые синие торфяные болота волновались бархатной рябью.

Под турельной установкой (прим. турельная установка, или турель — установка для крепления пулемётов или малокалиберных автоматических пушек, обеспечивающая с помощью специальных систем и силовых приводов их наводку в горизонтальной и вертикальной плоскостях) с пулеметом 50 калибра на Humvee, я погладила черно-коричневую шкуру, согревавшую мои ноги. Губы дернулись при воспоминании о том, как я нашла Дарвина, прячущимся под машиной на парковке у оружейного склада. Я не испытывала сожалений из-за поездки в «Леонард Вуд». Эта авантюра оказалась полезной.

Дарвин дремал среди ручных гранат, зажигательных ракет, светошумовых гранат, осветительных ракет, дымовых бомб, боеприпасов, портативного сифона и дизельного топлива. В пищеблоке я также нашла еще один бронежилет и различные припасы, включая ботинки, носки, карты, воду, сигареты, пригодную для употребления пищу и лекарства. Я даже нашла ручную дрель на батарейках с твердосплавными сверлами для открывания замков.

Из-за холма донеслось тарахтение. На этом отрезке шоссе не было насыщенного трафика, но участок дороги и не пустовал. Мое тело напряглось от предвкушения.

Мгновение спустя мимо нашего джипа проревел фургон. Потом загорелись его тормозные огни, и автомобиль свернул с дороги примерно в ста футах впереди нас. Я схватила бинокль и перебралась на водительское место, положив АА-12 на колени.

Трое крепких мужчин с голыми, чумазыми торсами выбрались наружу. Их возраст был в пределах от тридцати до сорока лет, по моей оценке. Они обошли протараненный сбоку Эскалейд, лежащий на левой полосе, будучи вооруженными стандартным оружием — пистолетами в наплечных и набедренных кобурах и ружьями, висящими за их спинами. Бугры на лодыжках также означали спрятанное оружие.

Рядом со мной раздалось низкое рычание.

— Platz (прим. лежать)! — прозвучал твердо мой голос. Дарвин улегся на пол, но вздыбленная шерсть на его холке не опустилась.

Незнакомцы обшарили еще несколько внедорожников, но не сумели их завести или передвинуть. Наконец мужчины уехали на том же фургоне, на котором приехали. Я пошевелила плечами, пытаясь избавиться от напряжения в мышцах. Затем похлопала себя по бедру. Голова Дарвина опустилась на мои колени.

После «Леонард Вуд» я умудрялась избегать и людей, и мутантов. То же самое можно было сказать о божьих коровках, призраках детей и других фантомах. Скучала ли я по визитам своих «А»? Большую часть времени пустая полость моего существования казалась невыносимой. И все же, что-то посреди этой пустоты тянуло меня, заставляло двигаться дальше.

Карта восточного побережья Соединенных Штатов была разложена на соседнем сидении джипа. Скоро мы доберемся до Аппалачей. Меня это устраивало. Возможно, горный воздух придаст мне сил и поможет восстановиться.

***

Следующей ночью я подъехала к северо-западному краю Национального заповедника Мононгиела в Западной Вирджинии. Красочные лиственные деревья пестрили на фоне обрывистой горной гряды и согревали мою душу.

Дарвин высунул голову из окна. Запах плодородной почвы и опавших сосновых иголок кружил вокруг нас. Звук веселого птичьего пения и стрекотания крылатых насекомых заставлял меня чувствовать себя менее одинокой. Хотя я боялась, что одиночество — это единственный способ выживания для женщины в этом новом мире.

Я разбила лагерь возле заросшей пешей тропы и плюхнулась рядом со своим скромным костром. Сверчки стрекотали в густой осоке. Грызуны шуршали в опавшей листве. Заросли горного овса посвистывали под беспокойным полетом совы. «Могла ли я построить здесь будущее, в этом полном жизни месте? Обеспечит ли изоляция мир, которого я искала?» Я провела пальцами по спине Дарвина, и его тело вытянулось в ответ. Видимо, он был согласен остаться здесь.