Анна и Сергей Литвиновы

Мертвые не лгут

* * *

В наше время беда зачастую приходит в виде звонка с самого любимого телефона.

Только звучит в нем чужой НЕЗНАКОМЫЙ голос.

– Вы такой-то? – спрашивают вас.

– Да, это я, – отвечаете вы, оторопев и еще не подозревая, что с этого момента ваша жизнь переламывается надвое. – Да, это я.

– С владелицей этого номера произошел несчастный случай.

Остужев Петр Николаевич

Жизнь профессора Остужева определенно удалась.

Он с ранних лет занимался любимым делом и даже, что истинная невидаль в нашем отечестве, получал за него достойное вознаграждение. В итоге им с женой удалось построить дом неподалеку от Москвы, на участке, который достался им в наследство. В последние годы они жили там безвылазно. Стали даже в свободное время осваивать садоводство и огородничество. Баньку полюбили топить.

Трудился профессор всю жизнь в странной на первый взгляд и довольно новаторской области. Занимался межличностной коммуникацией – но не с точки зрения философии или лингвистики, а применительно к тем техническим средствам, с помощью которых субъекты общаются: телефон, мессенджер, Интернет, факс… Действительно (так он начинал свои лекции перед студентами), а вы замечали, что когда беседуешь с человеком лично, общение идет по одним законам, по одному сценарию, а когда с ним же говоришь по скайпу, то беседа ваша разворачивается иначе? Хотя, казалось бы, те же самые каналы общения открыты: вербальный, невербальный, – а вот поди ж ты, техника, что вас соединяет, она одновременно и разъединяет, мешает предельно откровенному разговору, который возможен лишь тет-а-тет. А при чисто телефонном общении, когда вовсе не видишь собеседника, беседа может стать гораздо более раскованной, чем лично, – но в то же время нарастают погрешности во взаимопонимании. И если ты используешь текстовой мессенджер – отправляешь готовые сообщения и тебя невозможно перебить, разговор ведь идет, опять-таки, по-другому, не правда ли? А когда шлешь эсэмэски, и ты вдобавок ограничен количеством символов – коммуникация развивается совсем по иному сценарию, замечали?

Петр Николаевич (именно так звали профессора) далеко не только психологией и психофизиологией занимался. Еще и в технике (как выражались его студенты) «шарил». Досконально знал, как организована передача данных в современных соцсетях и всевозможных мессенджерах, и даже пару изобретений в данной области оформил.

Но прославился и даже слегка разбогател Остужев совсем не за счет этого. Однажды он стал широко известен – настолько, что корреспонденты радио, телевидения и желтых газет осаждали его с просьбой об интервью. И он никому не отказывал, потому как – что такое интервью? Та самая коммуникация и есть, которую он, по жизни, изучал. На каждой встрече с журналистами он не просто вещал, но и одновременно исподволь исследовал их с ним взаимодействие – методом, так сказать, включенного наблюдения. И выяснялось, что в присутствии телекамеры общение организуется иначе, чем под диктофон. А если корреспондент по старинке записывал в блокнот, беседа протекала, опять-таки, по-иному.

Остужев даже за свое открытие Шнобелевскую премию получил! Отчасти жалко было, что не полноценную Нобелевскую – но и Нобель, он считал, впереди. А Шнобелевская тоже в последнее время стала (как те же студенты выражаются) «гламурненькой». Все-таки вручают ее не где-нибудь, а в Гарварде, в присутствии тысячного зала. Не кто-нибудь лауреату руку жмет, а настоящий лауреат Нобелевки. По американскому телевидению прямую трансляцию ведут. Все средства массовой информации по всему миру о событии сообщают. И, положа руку на сердце, народу эта премия, наполовину шуточная, гораздо интереснее, чем серьезный Нобель, где мало кто понимает, за что дали. А если Шнобелевку оторвал – выходит, почти всемирная слава. Даже в узких кругах ученых – тоже. Хотя бы потому, что на следующий день после вручения ты в Массачусетском технологическом университете лекцию о своем достижении читаешь.