Мертвый город

— Ничего, ненадолго им этой хорошей жизни осталось, — как о чём-то уже решённом сказал Юра. — Сегодня в полночь всё кончится.

* * *

Заслушав доклад, мы выработали решение на предстоящую операцию и сгенерировали боевой расчёт. Работать будем тремя группами, не смешивая личный состав. Штурмовая группа № 1 — «барсы», № 2 — мы (Стёпа, Юра, я), группа огневой поддержки — команда Ивана.

Потом барсы «немного» поспали, а мы тем временем приготовили обед. Всё те же галушки, но с вариациями: немного поменьше, чем на завтрак, и с луковицей. Володя поменял у соседей на крохотный кулёк муки. Вернее, готовила Нинель, а мы её морально поддерживали.

— Сюда бы пару банок тушняка из библиотеки, — мечтательно протянул Юра, принюхиваясь к расплывающемуся по кухне пару. — Бухнуть в кастрюлю… С лучком… Да сухариков ржаных, просушить хорошо, потом в тарелку с супом покрошить…

Вот вам влияние обстановочных факторов. Наш мелкотравчатый обжора тут всего лишь третьи сутки, а уже успел оголодать и мечтает о тушёнке с сухарями. Хм… А не далее как месяц назад он во дворце Голденбергов трескал фирменный тирамису и лениво перебирал отборные деликатесы с «боярского стола». Да-да, я там тоже был, мёд-пиво пил… Гхм… Дегустировал в фамильном погребе коллекционные вина. А чуть позже, если помните, питался тухлым хеком и «дошираком». Как видите, служба в нашем подразделении полна крайностей и непредсказуемых моментов. Но есть один несомненный плюс: скучать приходится нечасто.

Разбудили «барсов», пообедали. Нинель забыла подавить для Марата галушки (в первый раз она это сделала), а когда спохватилась, он решительно отказался и демонстративно проглотил все попавшиеся в его пиалу галушки, не разжёвывая.

— Ну и дурачок, — свойски пожурила его Нинель. — Теперь пучить будет.

— Значит, спать будешь в коридоре, — поддержала её Лиза. — Все ИСЗ[5]

 утрачены, так что газовую атаку нам не пережить.

Посмеялись. А «барсы», как погляжу, быстро осваиваются и «оттаивают». Провели несколько часов в тепле, поели, поспали и уже шутят.

Колоссальный духовный резерв у этих ребят.

После таких потерь и мытарств немногие нашли бы в себе силы шутить, строить планы на перспективы и вообще думать о выполнении боевой задачи.

— Кстати, насчёт ИСЗ, — встрепенулся Стёпа. — Не помешало бы раздобыть противогазы и какую-нибудь «химзу» типа Л-1. Мало ли…

— Не проблема, сделаем, — кивнул Иван. — Тут у нас этого добра как грязи.

После обеда провели боевое слаживание в комнатном формате.

Кстати, думаю, надо пояснить для тех, кто не понял, почему мы не бросились радостно в объятия друг друга, не сколотили единую команду и решили действовать отдельными группами.

Когда люди годами работают в режиме «война», они притираются друг к другу, понимают и чувствуют друг друга с полуслова, с полувзгляда, с полувзмаха ресниц, а порой и просто на ментальном уровне (без всякой мистики). Бывают такие ситуации, когда слова и жесты не нужны, и вся группа быстро и без каких-либо команд делает всё правильно, синхронно и очень гармонично. Например, мгновенное распределение целей при внезапном боестолкновении, когда нет времени кричать: «Ты берёшь левого, я — правого…», или когда кто-то из группы видит опасность и это каким-то непостижимым образом молниеносно передаётся его товарищам, типа телепатии, другого слова и не подобрать.

В общем, проще сказать, что такая притёртая и слаженная команда работает как единый организм и её боевая эффективность несоизмеримо выше, нежели у любой другой команды, которую собрали недавно из разных подразделений, даже если отбирали лучших из лучших. Это примерно как крепко сыгранная спортивная команда второго эшелона против надёрганных из разных клубов легионеров-звёзд, которые вчера впервые встретились на тренировке, а сегодня вышли на соревнование. С высокой вероятностью сыгранные середнячки раскатают сборную с разгромным счётом.

Ну а тут у нас совсем другие игры, поэтому любой посторонний, каким бы он ни был мастером, до тех пор, пока не вольётся в коллектив, не пройдёт притирку и не будет думать и дышать в унисон с другими товарищами, будет скорее балластом для слаженной команды, нежели хоть сколько-нибудь полезным членом. А в некоторых особо ответственных моментах, когда всё решают даже не секунды, а буквально мгновения, малейшее непонимание или превратно истолкованный жест могут запросто повлечь гибель людей и срыв боевой задачи.

Уфф… Столько умных слов сказал, аж упрел.

То, чем мы занимались после обеда, у многих вменяемых людей наверняка вызвало бы усмешку, а то и нездоровое хихиканье.

Это был семинар тактической пантомимы. Мы сели в кружок и стали демонстрировать друг другу разные жесты, проверяя, совпадают ли они по значению. Если были какие-то разночтения, тут же на ходу приводили «таблицу жестов» к общему знаменателю.