Мертвый и Похороненный

Лето приехал не просто так. На Кленовом тракте засела банда разбойников, что царю очень не понравилось. Еще бы! И мне бы не понравилось, если бы второй по значимости караванный путь моей империи оккупировало какое-то отребье! В общем, Лето прибыл, чтобы взять Рваных Ласточек и речной транспортник, пройти Италой, высадиться в урочище Слоновий гребень, и напасть на лиходеев с неожиданной стороны. Рваные Ласточки – наемники. Я не очень-то им доверял, но это был тот самый случай, когда наемники подходили лучше всего. Грабить разбойничье логово и убивать всех на своем пути – самое для них задание. Ха! Это сейчас они пыжатся от гордости и служат царю, а когда-то были такими же разбойниками. Не знаю, откуда они в те времена взяли колдуна. И не хочу знакомиться с колдуном, который служит в подобном отряде.

Когда-то из любопытства напоил одного из их боссов и выспросил подноготную. К ночи даже вспоминать не хочется. Не представляю, сколько денег они отвалили, чтобы им забыли все их грехи.

Я напросился в этот поход случайно. В общем-то, мои дела в Лулии были завершены, я находился здесь просто для острастки, не более. Чтобы местные не забывали, что за ними следит бдительно царево око. Надоел мне этот город, хуже вонючей кучи. Вместе с бейлифом, его дочкой, Хромой Собакой и кабаком «Три восьмерки». А тут Лето со своими разбойниками.

– Зачем тебе? – недоуменно спросил он. – Это простая карательная миссия, совершенно не по твоей части…

– Надоело мне здесь, вот что, – я сплюнул на крыльцо дома бейлифа. – Мои дела все равно закончены, а твоя экспедиция может оказаться веселой.

– Ну ладно, считай уговорил, – как-то быстро согласился Лето. – А потом ты куда?

– На север. В Улла-Кутта.

– В северную столицу? Хм…

Я пожал плечами.

* * *

Лето обрядил меня, как царского наследника, не меньше. Не по роскоши, разумеется, а по защите бренного тела от случайных неприятностей, вроде стрел или брошенных ножей. А я уже лет десять доспехов не носил, поэтому чувствовал себя упакованной в бочку рыбой. Если бы каждой рыбе выделяли собственную бочку, ей было бы так же плохо. Как я и подозревал, колдун в Рваных Ласточках ужасен. Во-первых, это женщина. Как всегда, уродливая. Хотя, может быть я и несправедлив. Если конкретно эту колдунью отмыть, отрастить на ее голове волосы нормальной длины и одеть в платье, она будет ничего так. В том же виде, в котором она сейчас – это ночной кошмар любого пьяницы. Грязно-рыжие патлы обрезаны очень коротко, такое впечатление, что стрижку эту она делала себе сама тупым ножом. Или вообще мечом. С севера, где железо очень плохое. На лице – раскраска из синих и красных разводов, оценить миловидность нет никакой возможности. А вот что касается признаков женственности, то тут как раз все нормально. Даже балахонистые лохмотья, в которые она была одета, не смогли скрыть внушительных округлостей в тех местах, где они у женщины должны быть.

– Так ты каптер, ннда? – колдунья подсела ко мне, поставив рядом уродливый корявый посох. Я кивнул. Не убегать же было от нее, в самом деле! – Никогда не видела настоящих имперских служащих. А почему ты не в армии?

– Я в армии, мое звание называется старший офицер по провианту и снабжению, – ответил я терпеливо. – Что на класс выше, чем у Лето, так что по правилам он мне должен подчиняться.

– А вы друзья, ннда? – глаза у нее были ярко-синие. Я бы даже сказал, болезненно-синие, я таких никогда не видел у обычных людей.

– Друзья.

– Ты же не любишь колдунов, ннда?

Я промолчал, сплюнув за борт.

– А ты симпатичный, ннда, – колдунья встала. Наверное, решила оставить меня в покое. – Хоть и почти старик. Когда-нибудь у нас все получится.

Дерьмовая блевотина тридцати трех гиен, отравившихся мясом тухлого носорога! Симпатичный я, видите ли!

Раздался посвист дудки, возвещающий о скором прибытии. Я вздохнул и поднялся. Наверное, не стоило мне ехать, без боя ведь в этой экспедиции не обойдется, так?

Я шел со второй группой, которая при удаче в бой не вступала. Приказ для первой группы был очень простой – убить всех. Если в этих местах окажется ни в чем не повинный охотник, то он неудачник, и его все равно бы задрал медведь или волки бы сожрали, так что ничего страшного не будет, если вместо дикого зверья с ним расправятся дикие наемники. Немилосердно, но логично. Что у них, документы, что ли, спрашивать?

Я устал, как собака, дурацкие доспехи терли под мышками, а шлем весил, казалось, как бык, не меньше. Лето усмехался в усы, но ничего не говорил. Я тоже шел, молча, хотя множество всяких слов крутилось у меня в голове. Правда, я сам не понимал, к кому обращался в своих пылких мысленных монологах – сам же напросился, никто не тянул, в общем…