Мертвый сезон в агентстве «Глория»

Дженни испуганно и вопросительно посмотрела на пришельцев, и один из них сердито мотнул головой в сторону двери, что девушкой было воспринято как приказ немедленно убираться отсюда, а заодно держать язык за зубами. Язык жестов красноречив, повторять ничего не надо, и уж где-где, а в Гарлеме это знают. Через минуту стук каблучков Дженни стих вдали.

А Леонидос наконец опять с трудом разлепил веки и… абсолютно ничего не понял: над ним склонились четыре мужских лица. Смотрели весьма неодобрительно, и под их взглядами Леонидос ощутил свою наготу. Его жест был сродни тому, который сделала несколькими минутами раньше мулатка Дженни. Но у нее это выглядело изящно и даже эротически, а у него бессмысленно и грубо.

Пока Кротов растирал уши и виски слабо сопротивляющемуся Андриканису, а Денис наливал в стакан виски до половины, и никакой содовой — словом ударную европейскую дозу, сотрудники ФБР быстро и профессионально обшарили квартиру в поисках оружия или наркотиков. Не обнаружив ни того, ни другого, сделали коллегам из России ручкой и, как было договорено с начальством, удалились с осознанием исполненного долга.

Им на смену скоро явились Филя Агеев с Севой Головановым.

Леонидос Андриканис пришел в себя — помогли «нежные» растирания Кротова и виски. И теперь он вяло одевался, пытаясь понять, что произошло, кто эти люди и чего они от него хотят. Пытаясь прояснить мозги, он слабо кивнул Денису, который стоял рядом с бутылкой виски в руке, и промычал нечто напоминающее просьбу налить.

Еще полстакана виски полностью открыли ему глаза.

— Наш человек! — весело заметил Филя и хлопнул грека по плечу. — А на каком языке будем разговаривать, а, Ленчик? Я ж ни по-английски, ни по-гречески не секу!

— Пошел ты к гребаной матери… — вяло, но зато на родном русском отозвался Леонидос.

— Да ты во всех смыслах наш человек! — еще больше восхитился Филя, чем вызвал невольные улыбки у остальных.

— Погодите, — протирая глаза, сказал Леонидос, — вы что, мужики, из России, что ли?

— Мы из России, — продолжал Филя, — а ты откуда?

— А я из Греции, — резонно возразил Леонидос.

— Это нам известно. И что ты в Крыму, Ленчик, родился, тоже. Ялту хоть вспоминаешь?

— Ага, — заулыбался грек, — как раз сегодня приснилось…

— Я эту Ж…женьку прямо на пляже, мужики… ух! А где она? забеспокоился вдруг.

— Ушла давно, — махнул рукой Филя. — Ну оделся, Ленчик? Надо бы поговорить.

— А вы кто, мужики?.. К кому я попал, а?

— Да не трусись ты, Леня, все будет о'кей! Поговорим по душам и расстанемся. Мы не гангстеры, дело у нас к тебе.

— Какое дело? Я ваших дел не знаю. Я ничего не знаю.

— А мы поговорим, ты и вспомнишь…

— Очень надо?

— Очень, Леня.

— Тогда еще налейте.

— Моего хочешь? — спросил Кротов доставая фляжку.

— А чего это? — недоверчиво покосился Леонидос.

— Не пожалеешь, — ухмыльнулся Кротов. — Слона валит.

— Наливай! — безнадежно махнул рукой грек.

— Полный?

— А на хрен по половинке! — окончательно вспомнил русский язык Леонидос.

Он сделал характерный вдох-выдох и залпом выдул бокал. Задумался, к чему-то прислушиваясь, поднял испуганные глаза на Кротова:

— Ты чего мне налил?

— То, что надо, не волнуйся, через три минуты будешь как стеклышко.

— Не отрава? — уже без всякой надежды спросил Леонидос.

— Ты нам нужен, Леня, — проникновенно сказал Кротов. — И беречь мы тебя будем как зеницу ока! Отдохни три минутки, если хочешь, пойди умойся.

В сопровождении Фили, поддерживающего его, грек медленно удалился к раковине, а когда вернулся, на него можно было смотреть без всякой предвзятости, как на вполне нормального человека.

— Ну и о чем вы хотели со мной поговорить? — сказал он, хмуро окидывая взглядом покрасневших глаз присутствующих в комнате. — Вы, часом, не по мою душу явились?

— Душу твою мы трогать не будем. И жизни твоей тоже угрожать не собираемся, Леня. Ты позволишь себя так называть? — спросил Кротов.

— Валяйте. Меня так в Крыму все и звали.

— Так вот, Леня, о жизни твоей хотим мы поговорить.

— А чего о ней говорить? Я пока не жалуюсь… Не обижаюсь.

— Действительно, чего обижаться! Ты человек обеспеченный. Самому хватит и детишкам останется, верно? Ты, кстати, женат?

— Нет пока… — Леня посмотрел на дверь.

— В самом деле, какой смысл! — подтвердил Кротов. — Ты в каком году из Крыма уехал-то?

— Да уж давно… Как все греки повалили, так и мы за ними. А чего вы все вокруг да около? Говорите прямо, что надо.

— Понимаешь, Леня, влип ты, прямо скажем, в очень нехорошую историйку… Не по своей вине, но… как бы тебе сказать… Помнишь такое выражение? Недолго музыка играла…

— Пушкин, читал. А вы все-таки откуда? Кто вы?

— Молодец, что Пушкина читал. А мы из уголовного розыска, из Москвы, Леня. Я ж говорю, неприятная история.

— Про себя я все истории знаю. И ничего неприятного в них нет и не было!

— Тогда рассказывай.

— Нет уж, лучше я вас послушаю. А кстати, какое вы имеете право врываться в чужое жилище? Допрашивать, а? Здесь что, разве Россия?