Мертвых не судят

— Куда ехать? — свирепо заорал в окошко водитель. Он, вероятно, хотел сначала обругать Кротова, но профессиональный рефлекс взял поначалу верх.

— На Казанский.

— Садись. У тебя что, крыша поехала? Под колеса ж!

Таксист не переставая ругался до самого вокзала, но от пережитого волнения темп сразу же взял достаточно высокий, и добрались они минут за пятнадцать. Не пытаясь искать расписание, Кротов сразу же выбежал на платформу. Он успел. До отправления электрички оставалась еще пара минут. Кротов вскочил в последний вагон и остановился перевести дыхание.

Да, подумал он, бандиты его, возможно, не узнают. Но то, что он их не узнает, — это точно. Не видел ведь, не посмотрел ни разу в глаза. Значит, к Вале подходить нельзя. Надо просто быть все время рядом.

Кротов пошел по составу. Миновал один вагон, другой и третий, а в пятом еще от самых дверей увидел в сетке знакомую спортивную сумку — почти в самом конце вагона. Там сидела Валя, спиной к Кротову, который тут же, у дверей, устроился у окошка. Отсюда и Валя ему была хорошо видна, и все пассажиры.

Потихоньку разглядывая попутчиков, Кротов пытался определить: кто же из них враг. Может быть, эти трое, справа, с нахальными и сонными рожами? А может, те двое, что сидели впереди, друг против друга, угрюмо уставясь в окно? Еще кто-то толчется в тамбуре, краем глаза Кротов фиксировал какое-то агрессивное движение, но из осторожности не оборачивался. Внезапно он вспомнил, что едет без билета. Вот тебе на! Не приведи Бог, контролеры пойдут — вся конспирация насмарку.

Поезд дернулся и потихоньку поехал. Те, что были в тамбуре, стукнув дверьми, прошли мимо Кротова и уселись в середине вагона. Два пария лет двадцати пяти. Парни как парни…

Сменялись остановки, люди входили и выходили, и постепенно Кротов успокоился. Успокоившись — задумался. С чего это он, собственно, решил, что Валю обязательно будут преследовать? Обещал же Новасардов, что ее не тронут…

В Люберцах из вагона вышли трое парней, чьи лица сгоряча показались Кротову нахальными. Теперь-то он понял, что ошибся. Нормальные совершенно лица, симпатичные даже. На их место сели две пожилые женщины.

В какой-то момент Кротов испытал нечто вроде смущения. Кажется, в этот раз он перестарался. Подвели нервишки. Ладно еще, что не за себя боялся, за Валю.

В Григорово вышли и двое из тамбура, подозрительных, с точки зрения Кротова, теперь осталось немного — только те, что по-прежнему молча сидели друг напротив друга. Впрочем, сейчас уже Кротов склонен был критически пересматривать свои предварительные выводы. К тому же один из них, как увидел Кротов, просто спал. И довольно крепко, если судить по отвисшей челюсти. Второй — он сидел спиной к Кротову — тоже вел себя тихо. Позы не переменил ни разу. Тоже спал, что ли?

После некоторого колебания Кротов подавил импульс просто подойти к Вале и рассказать о своих опасениях. Решил доиграть свою роль до конца.

Гжель. В вагоне осталось человек тридцать. Судя по схеме маршрута, что висела над головой Кротова, на следующей станции Вале выходить.

Кротов встал и быстро вышел в тамбур. В следующий момент Валя тоже поднялась и принялась стаскивать сумку с сетки. И оба, казалось, покойно спящих парня дружно проснулись и направились к тамбуру Кротова. Инстинктивно он понял, что пока они его видеть не должны. Он тут же перешел в другой вагон, пробежал его весь и остановился в дальнем тамбуре. Никто за ним не спешил.

Тряхнуло: поезд начал торможение. Только теперь Кротов обнаружил, что небо заметно потемнело. Он взглянул на часы. Ого! Уже почти восемь вечера!

Станция. Двери с шипением разошлись, выпуская пассажиров на теплую, не остывшую до сих пор от дневного солнца платформу. Электричка ушла, унося с собой затихающее постукивание колес и характерный запах большого вокзала.

Кротов шел по платформе, выглядывая впереди светлую Валину кофточку. Вокруг летали комары, вовсю свиристели какие-то вечерние кузнечики, терпко пахло травой. Кротов подумал, что тысячу лет уже не был за городом.

Валя спустилась с платформы и перешла через рельсы. Еще несколько человек из сошедших с поезда пассажиров отправились тем же путем. И те парни — тоже. Сразу за железнодорожным полотном дорожка делилась надвое. Одна — поворачивала назад, в сторону Гжели, и шла между насыпью и реденькой лесозащитной полосой. Другая уходила от железной дороги через поле к темному, словно нарочно вырезанному из черной бумага силуэту леса. Большинство бывших пассажиров электрички пошли вдоль полотна. Валя — через поле. Два парня, сохраняя дистанцию метров в семьдесят, неторопливо шагали за ней.

Кротов не пошел за ними — его бы сразу заметили на открытом пространстве. Он свернул за лесополосу и просто сел на травку, поглядывая из-за куста. На него немедленно налетели комары, и Кротов даже растерялся от злобности их укусов.

Парни шли, казалось, полностью занятые каким-то своим разговором, не делая никаких попыток догнать Валю. Более того, как видел Кротов, расстояние между ними даже увеличилось. «Может, просто совпадение?» — подумал Кротов.