Мертвых не судят

— Сейчас мы тебе дорогу покажем, — сказал один. —Ты сам не найдешь.

— Найду, мужики, — заверил Быков, — не беспокойтесь.

Оба разом шагнули к нему, оказавшись чуть ли не вплотную.

— Ты нас повезешь, а мы тебе покажем, — сказал тот, что в фуражке, и тон его исключал возражения. Рука его как бы ненароком скользнула в карман брюк.

Оба они были чуть пониже Быкова, но плотнее и шире, и выглядели достаточно внушительно. Быков понял, что дальнейшие разговоры излишни. Он развел руки в жесте вынужденного согласия, чуть повернулся и нанес резкий удар ребром ладони в переносицу обладателя фуражки. И сразу же правой второму в челюсть. Этот удар получился несколько неподготовленным, противник лишь отшатнулся назад. Тогда Быков, не давая прийти в себя, ударил его еще раз в то же самое место. Тот без промедления грохнулся на асфальт. Первый сидел рядом со своей фуражкой, издавая сипящие звуки.

Быков взял жердь с фанеркой и отшвырнул с дороги. Помедлив немного, подобрал милицейскую фуражку, осмотрел и запустил в темноту. Потом не спеша залез в кабину.

— Поехали, Костя, скорее, — тоскливо нашептывал Озод.

Чтобы объехать поверженных врагов, пришлось подать трейлер немного назад.

— Ты крутой, Костя, — с уважением сказал Озод, когда спало возбуждение стычкой. — Где так научился?

— В армии, — буркнул Быков. — Откуда они только взялись?

— Местные, наверное, — предположил Озод. — Тут так бывает. Притворяются, что милиция, и грабят. Если бы мы по той дороге поехали, совсем было бы плохо. Убить могли.

— Нет у вас тут советской власти, — в сердцах сказал Быков.

— Ее нигде теперь нет, — с печальным вздохом подытожил Озод. — А дальше еще хуже будет. Закона совсем не стало, никто ничего не боится, все сделались, как шакалы…

Он рассуждал на эту тему еще долго, а когда на дорогу пал рассвет, Быков усадил его за руль, наказав ехать потише, а сам завалился на койку, уснув почти мгновенно и совсем не ощущая тряски.

* * *

Быков проснулся и тут же ощутил страшную духоту, заполнявшую кабину. Он просто плавал в луже собственного пота.

Трейлер стоял с выключенным двигателем, Озода в машине не было. Быков перелез на водительское сиденье и огляделся. Машина стояла на солнцепеке посреди города, который Быков хорошо знал. Огромные здания светлого камня, разнесенные необычно далеко друг от друга, высились по обе стороны широченного проспекта. Проспект этот, возникший когда-то из груды развалин после опустошительного землетрясения как образец современной архитектуры, назывался проспектом Дружбы народов. Это был город Ташкент. Зелень бульваров, фонтаны, яркие цвета национальных одежд. «Сия-ай, Та-а-шкент, звезда Востока, столица мира и тепла!» Деревянные палочки шашлыка по двадцать копеек из дымящихся мангалов, которые прежде стояли тут столь же часто, как сыроежки в подмосковном лесу, ошеломляющее изобилие базара, чайханы, горы плова и ощущение веселого, доброго спокойствия…

Все это было раньше. Быков выбрался из кабины и двинулся по тротуару, осматриваясь по сторонам. Метрах в двухстах обнаружил палатку, от которой вкусно тянуло запахом жареного мяса. Шашлыки в Ташкенте еще водились. Но по тридцать рублей.

Получив две палочки с аппетитными коричневыми кусочками и бутылку теплой воды, он занял свободный столик с краю. Шашлык был превосходен даже в это смутное время, даже в такую жару.

— У вас свободно? — услышал Быков и кивнул, не поднимая глаз.

Подошедший аккуратно поставил на стол свою тарелку, но начинать еду отчего-то не торопился. Быков почувствовал на себе его пристальный взгляд и недовольно посмотрел в ответ.

— Константин? — негромко произнес сосед по столику.

Быков медленно отложил вилку. Перед ним сидел Фазыл Хакимов, в недалеком прошлом Быков знал его как своего коллегу, сотрудника Ташкентского управления внутренних дел.

— Привет, — сказал Быков.

— Ты как здесь оказался? В командировке? — Фазыл был, несомненно, рад встрече, и Быков, насторожившийся поначалу, расслабился и улыбнулся в ответ.

— Можно и так сказать, — ответил он. — Проездом.

— Что же ты не позвонил? — обиженно произнес Фазыл. — Надолго, Костя?

— Я действительно проездом. Приехал утром, уезжаю уже сейчас. Вон мой транспорт у обочины стоит, — показал Быков.

Фазыл посмотрел. Лицо его выразило недоумение.

— Ты уже не в милиции?

— Нет, Фазыл, — мотнул головой Быков. — Ушел я.

— Почему так?

— По-всякому. Долго рассказывать. А ты?

— Я работаю…

— Ну и как?

— По-всякому, — ответил Фазыл его же словами. —- Не так, как мы с тобой тогда… Мне очень жаль, что ты ушел.

— Какая разница? — буркнул Быков. — Все равно нам больше вместе не работать. Мы граждане суверенных государств. Да и не дадут.

— Не дадут, — согласился Фазыл. — Особенно, если как тогда… Сейчас о тех временах у нас стараются не вспоминать. Да и повыпускали уже всех, кого мы посадили. Гуляют на свободе, уважаемые люди. Оказалось, все было зря, Костя.

— Ничего зря не бывает, Фазыл. Помнишь, сколько народа к нам приходило? Не в райком свой шли правду искать, а к нам. Со всеми обидами.

— Ну и многим мы помогли?