Мерзкие раввины

Разумеется, в США строжайшим образом запрещена любая расовая или национальная дискриминация словом и делом, и этот закон тщательно соблюдается — например, как известно, само слово «негр» почему–то считается обидным, заменено на «афроамериканец» (хорошо, что я пишу в свободной России и могу не коверкать свой свободный язык). Причем с дискриминацией борются не только (и не столько) из общегуманитарных соображений, но и ради сохранения страны: деление мультинационального общества на первый, второй и так далее классы очевидно уничтожит страну. И грозные признаки этой опасности появились в США в 1960‑е — во время «черных пантер», иных черных террористов. Власть сделала вывод — террор был БЕСПОЩАДНО подавлен полицией (убиты тогда были сотни человек), но с дискриминацией черных начали бороться — систематически и жестоко. И выкорчевали ее. Вместе с дискриминацией кончились и организации негритянских террористов (по крайней мере кончились как заметная сила).

Но, как ни борись с дискриминацией, ни о каком «национально–пропорциональном представительстве» ни в одной профессии, разумеется, нет речи: едва ли вы найдете в США много черных шахматистов или белых боксеров и бегунов.

Однако дело не только в расовой предрасположенности к тем или иным специфическим видам деятельности. Есть некоторые общие профессии, которыми так или иначе занимаются все люди: бизнес и политика. Здесь тоже никакого национально–пропорционального представительства нет.

Вот бизнес–элита — список 400 богатейших американцев.

+ По одному корейцу, негру (знаменитая ТВ-ведущая Опра Уинфри), персу, кубинцу, чеху, русскому (Игорь Олейников), баску, курду, армянину, поляку.

+ По два мексиканца и француза.

+ По три голландца и шведа.

+ По четыре индуса и араба–ливанца.

+ Пять греков.

+ Шесть китайцев.

+ Восемь ирландцев.

+ 15 итальянцев.

+ 18 немцев.

+ 148 евреев.

+ Остальные — 172 — англоамериканцы (включая шотландцев).

Знамена ХАМАСа шьют в Израиле

Помнится, стало известно, что Лондон фашисты бомбили ракетами, стабилизаторы для которых изготавливали в Лондоне.

Хамасовцы, размахивающие на митингах в Газе зелеными знаменами, вероятно, не имеют понятия, где были сшиты эти флаги — а между тем, речь идет о продукции израильского производства, сообщил 1 канал ИТВ.

Корреспонденты канала сделали репортаж о маленькой швейной фабрике «Мером FGP» в Кфар — Сабе, которая поставляет на внутренний рынок лишь около 2 % бело–голубых флагов Государства Израиль, зато снабжает государственными и партийными символами всех соседей, включая злейших врагов.

Здесь шьются и государственные знамена Ирана, и флаги Палестинской автономии, и саудовские, и хамасовские — любые флаги, на которые есть спрос.

Председатель Текстильного объединения Рамзи Габай понимает директора фабрики. По его словам, фабрике нужны заказы — и это важнее, чем любые «сантименты». Если бы в Государстве Израиль существовал закон, запрещающий государственным учреждениям закупать бело–голубые флаги иностранного производства, ситуация, возможно была бы иной — но ныне 80 % вывешиваемых на день Независимости флагов шьется за границей.

Директор фабрики Ави Мером Милбергер объяснил журналистам, что «бизнес есть бизнес» — если заказ на хамасовские или иранские знамена не примет он, этот заказ достанется кому–то другому. Невольно вспоминается К. Маркс, с его утверждением, что капиталист за прибыль родную мать продаст!

Вырождение религиозного сионизма

Мартин Бубер, один из самых великих еврейских глашатаев этого века, всю жизнь до самой своей смерти в Израиле не переставал обличать вырождение религиозного сионизма в политический. Он заявил в Ныо — Йорке: «Чувство, которое я испытывал 60 лет назад когда я вступил в сионистское движение, в сущности то же, что и сегодня, я надеялся, что этот национализм не последует по пути других — начавшись с великой надежды, но потом он деградировал и даже осмелился назвать себя, по примеру Муссолини, священным эгоизмом, как будто коллективный индивидуализм может быть более священным, чем индивидуальный. Когда мы вернулись в Палестину, решающий вопрос был такой: хотим ли мы прийти сюда как друзья, братья, члены сообщества народов Ближнего Востока или как представители колониализма и империализма?

Противоречие между целью и средствами её достижения разделило сионистов: одни хотели получить от великих держав особые политические привилегии, другие, прежде всего молодежь, хотели только, чтобы им позволили работать в Палестине вместе с их соседями ради Палестины и её будущего…