Мерзость

– Да и хрен с ним, с гальюном, – заключил он. – Починим, как перегруз кончится. Нам с вами друг от друга всё равно скрывать нечего.

Матросы бесшумно усмехнулись.

– А чё, – продолжал боцман, – помню, в Китае был. Там очередь гигантская была… И короче, китаец какой-то прям из очереди вышел и в метре от остальных все свои дела сделал. И никого не стеснялся. Я считаю, это правильно. Это же всё естественно! Зачем прятаться друг от друга?

На несколько секунд повисла тишина, которую прервал Колян:

– Так и до животных недолго опуститься. Мы же люди, а не собаки какие-то. Так можно и гадить, где едим. Естественно же. – Колян изо всех сил пытался делать вид, что всё хорошо, но на самом деле был в глубокой печали. После того как он был замечен пьяным на мостике, капитан кричал на него около часа, не щадя свою прокуренную глотку. После третьего подобного нарушения лишил Коляна премии – двадцать тысяч рублей – и обещал, что спишет его, как только они вернутся в порт.

– Я считаю, это по-свински! – заявил боцман на эту ситуацию. – Он же знает, что у нас у всех тут семьи и дети. Нельзя работяг премии лишать!

– Ну, паскуда! А о жене и ребёнке моём кто подумает? – гремел Колян. – Ещё и сказал, что не будет мне рекомендацию на другое судно писать! Мол, я и там только и буду, что бухать! Да с чего он вообще взял, что я на другом судне буду так же бухать?

– С того, что ты здесь постоянно бухаешь, – ответил на его риторический вопрос Антон.

Колян посмотрел на Нетёсова, как на предателя родины.

– Так это на этом ржавом корыте я так! А там-то нормальное судно будет!

– А какая разница, какое судно? Ты же остаёшься прежним. Мы тебя сколько раз предупреждали?

– Нечего их защищать, Антошка! Все эти начальники такие! – вставил Гена, делая особо презрительное ударение на слово «начальники». – Тоже мне, шишки важные. Всё на простых рабочих держится! На нас держится! А эти только о деньгах думают! Как бы деньжат побольше в карман положить! Вы сами гляньте, где мы сидим с вами щас! На пороховой бочке! Тут же сломано всё! От главного двигателя до щеколд на дверях в гальюн! Двигатель сломан, брашпиль сломан, рулевое устройство тугое, грузовые стрелы то и дело ломаются! Да тут даже шлюпка спасательная не опускается! Механизм сломан! Да нас в ремонт ставить сто лет как нужно! А у нас всё лишь бы быстрей наживу поймать! Лишь бы денег на людях сэкономить здесь и сейчас!

– Начнём тонуть и даже спасаться негде, – поддержал Колян. – Хоть ложись рядом с Захарычем и помирай. Да и то трупов отправят дальше рыбу грузить. Как оказалось, им даже трупы не помеха…

– Страна у нас такая, Коля, – продолжал всех перебивать Гена. – Все только о деньгах говорят и думают! Как и чиновники наши. При Союзе такого не было!

– Давайте ещё друг другу поплачемся в жилетки, мужички, – сказал боцман. – Я в каюте буду, через тридцать минут продолжаем работать.

С этими словами он покинул курилку, несколько секунд матросы сидели в полной тишине, пока не услышали, как захлопнулась дверь в каюту боцмана.

– Да что чиновники, что начальники все эти, – продолжил разговор Колян, – всё одно! Все, кто на руководящие должности пробивается, те ещё мудозвоны. Ты сам посмотри, наш кэп даже не смотрит на нас, когда разговаривает. Всё через боцмана передаёт. Мы для него и не люди вообще! Ниже меня на полголовы, а всё равно умудряется сверху вниз смотреть. Да и боцман наш, – это он сказал почти шёпотом, – ведь такой же. Глянь, какая шишка важная. Мы же с ним здесь полтора года назад ещё работали – тогда оба матросами были. А в этот раз прихожу, говорю: «О Серёга, здорова!», а он мне: «Ещё раз меня так назовёшь, я тебя в море через люмик выкину», говорит: «Для тебя я Сергей Альбертович». Тоже мне, посмотрите, достижение! К пятому десятку из матроса в боцманы выбился. Потом мне лично говорит: «Ты при командирах со мной так не разговаривай! Я бати твоего старше и твой непосредственный начальник!» При «генералах» с ним нельзя так, не поймут в его тусовке высших чинов. – Колян слабо улыбнулся, блеснули пьяные глаза. – Не понимает, что для них он точно такое же говно на подошве, только с большим стажем, чем мы!

– Начальники! Ты чего думал?! – улыбнулся Гена. – Только такие и пробиваются в начальники, чтоб у рабочих кусок хлеба отобрать. Я так и считаю, что среди обычного пролетарского народа гораздо больше хороших, честных и достойных людей. А те, кто командуют, так все там успели запачкаться. Я потому в начальники и не мечу. Правильно говорю, Антошка?

– Да, да, верно, – безучастно подтвердил Нетёсов.

На какое-то время все замолчали, будто выдумывая новые темы, на которые можно друг другу пожаловаться.

– Вот и плаваем тут, как хрен пойми кто! – продолжил Гена. – Всё судно разваливается! Да весь торговый флот наш разваливается. Каждое судно точно катафалк. Зато в кадры приезжаю и вижу: наш самый главный в свой чёрный «лексус» задницу закидывает!