Мешок с костями

Разнились таблички только номерами: 1, 2 и 3. Перед ангаром с номером 2 застыл новенький «додж рэм» Билла. Я посмотрел на джип, потом на Яветт. Она еще сильнее поджала губы. Еще чуть-чуть, подумал я, и они просто исчезнут.

— Он поехал в Норт-Конвэй вместе с Батчем Уиггинсом. На пикапе Батча. За…

— Не надо лгать ради меня, дорогая. — За спиной Яветт возник Билл.

До полудня оставался еще час, день, как говорится, только начинался, но я никогда не слышал в голосе человека такой безмерной усталости. А когда он пересек холл и вышел из тени на яркий свет, солнце как раз разогнало туман, я увидел, что Билл все же выглядит на свои годы. Каждый год отметился на его лице, а некоторые, похоже, дважды. Одет он был в привычные рубашку и брюки цвета хаки, он из тех, кто будет носить эту униформу до самой смерти, но плечи у него поникли, словно он неделю таскал тяжелые бревна. Лицо осунулось, щеки запали, отчего глаза сразу стали очень большими, а челюсть выступила вперед. Передо мной стоял глубокий старик. И семейное дело передать ему было некому. Все старые семьи вымирали, как только что сказала Лайла Проулке. Может, оно и к лучшему.

— Билл… — начала Яветс но он, поднял руку, останавливая ее. Мозолистые пальцы тряслись.

— Побудь на кухне. Нам надо поговорить. Много времени это не займет.

Яветт посмотрела на него, потом на меня, и губы исчезли. Рот превратился в черную линию, прочерченную карандашом. В глазах читалась ненависть.

— Не утомляйте его, — обратилась она ко мне. — Он всю ночь не спал. Из-за жары, — и она ретировалась в прохладу холла. Вы не заметили, что в домах стариков прохладно в любую жару?

Билл сунул руки в карманы, рукопожатие в его планы явно не входило.

— Мне нечего тебе сказать. Наши пути разошлись.

— Почему, Билл? Почему наши пути должны разойтись?

Он смотрел на запад, туда, где холмы терялись в жарком мареве, и молчал.

— Я лишь стараюсь помочь этой молодой женщине.

Он коротко глянул на меня, но в его взгляде я прочитал многое.

— Да, да. Помогаешь себе забраться ей в трусы. Я видел мужчин из Нью-Йорка и Нью-Джерси, которые приезжали сюда с молоденькими подружками. На уик-энд. Летом — поплавать в озере, зимой — покататься на лыжах. Мужчины, которые приезжают с такими девушками, всегда выглядят одинаково. На их лицах все читается без слов. Теперь вот и ты выглядишь, как они.

Я испытывал злость и раздражение, но подавил желание дать ему резкую отповедь. А он на это очень рассчитывал.

— Что здесь произошло? — спросил я. — Что сделали ваши отцы, деды и прадеды Саре Тидуэлл и ее семье? Выгнали отсюда?

— Не было нужды. — Билл оглядывал холмы. На глаза навернулись слезы, но лицо было непроницаемо. — Они уехали сами. Снялись с места и уехали. Мой отец говорил, что нет ниггера, у которого не чесались бы пятки.

— Кто поставил капкан, в который попался ребенок Сынка Тидуэлла? Твой отец, Билл? Фред?

Глаза дернулись, лицо — нет.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я слышу, как он плачет в моем доме. Ты можешь представить себе, каково слышать в собственном доме плач мертвого ребенка? Какой-то мерзавец поймал его в капкан, словно ласку, а теперь он плачет в моем гребаном доме!

— Тебе понадобится новый сторож… Я больше не могу присматривать за твоим домом. И не хочу. А хочу я, чтобы ты сошел с моего крыльца.

— Что происходит? Ради Бога, помоги мне.

— Если не сойдешь сам, я помогу тебе добрым пинком.

Еще несколько мгновений я смотрел на него, на мокрые от слез глаза и застывшее лицо, наглядные свидетельства раздвоения его личности.

— Я потерял жену, старый ты козел. Женщину, которую ты, по твоим же словам, любил и уважал.

Вот тут лицо дернулось. Он посмотрел на меня. В глазах читались изумление и боль.

— Она умерла не здесь. И это никак не связано с… Она могла не приезжать в Тэ-Эр… у нее могли быть свои причины не приезжать в Тэ-Эр… но ее просто хватил удар. Это могло случиться где угодно. Когда угодно.

— Я в это не верю. Думаю, и ты тоже. Что последовало за ней в Дерри, может потому, что она была беременна…

Глаза Билла широко раскрылись. Я дал ему шанс что-нибудь сказать, но он им не воспользовался.

—..или потому, что она слишком много знала?

— Она умерла от удара. — Голос Билла дрожал. — Я сам читал некролог. Она умерла от чертова удара.

— Что она узнала? Скажи мне, Билл, пожалуйста.

Последовала долгая пауза. Но еще до того, как она закончилась, я понял, что пробить броню Билла мне не удалось.

— Я скажу тебе только одно, Майк, — отступись. Ради спасения своей бессмертной души, отступись, и пусть все идет своим чередом. Все и пойдет, отступишься ты или нет. Эта река всегда впадает в море, независимо от того, нравится это кому-то или нет. Отступись, Майк. Из любви к Господу нашему.

Тебе дорога твоя душа, Нунэн? Божья бабочка в коконе плоти, которая вскоре начнет гнить так же, как и моя?

Билл повернулся и направился к двери, стуча каблуками по крашеным доскам крыльца.