Мешок с костями

— Всему, — подчеркнул он. — Потому что в это верила Джо. Да и она тому доказательство. — Он мотнул головой в сторону лестницы на второй этаж, и я понял, кого он имеет в виду. — Она не похожа на других маленьких девочек. С виду вроде бы такая же, как все, но глаза другие. Поначалу я подумал, что причина тому — трагическая смерть матери, но дело не в этом. Есть что-то еще, правда?

— Да.

— В тебе это тоже есть. Случившееся отразилось на вас обоих.

Я подумал о том чудище, которое Джо удалось не подпустить ко мне, пока я выливал щелок на кости Сары и Кито. Потусторонний, так она его назвала. Я не разглядел его, и, может, оно и к лучшему. Может, мне надо возблагодарить за это Господа Бога.

— Майк? — В голосе Фрэнка послышалась тревога. — Ты весь дрожишь.

— Все в порядке, — ответил я. — Честное слово.

— И как тебе теперь живется в коттедже? — Я окончательно перебрался в «Сару-Хохотушку. Тянул до ноября, а потом выставил дом в Дерри на продажу.

— Теперь там спокойно.

— Спокойно?

Я кивнул, хотя и грешил против истины. Пару раз я просыпался с чувством, о котором упоминала Мэтти: будто в кровати лежал кто-то еще. Но опасности я не ощущал. Пару раз я улавливал (во всяком случае мне казалось, что улавливаю) запах духов Джо. А иногда ни с того ни с сего звякал колокольчик Бантера. Словно кто-то передавал мне привет из далекого далека.

Фрэнк взглянул на часы, на меня, на его лице появилось виноватое выражение.

— У меня есть еще несколько вопросов… ничего?

— Если уж не ложиться спать допоздна, то лучшей ночи, чем рождественская, не найти. Выкладывай.

— Что ты рассказал полиции?

— Мне в общем-то ничего не пришлось рассказывать. Футмен дал показания, которые вполне устроили Норриса Риджуика. Футмен сказал, что он и Осгуд, за рулем сидел Осгуд, риэлтер Дивоура, устроили побоище у трейлера под давлением Дивоура. Он обещал им крупные неприятности, если они в точности не выполнят его указаний. Среди бумаг Дивоура в «Уэррингтоне» копы нашли копию платежного поручения о переводе двух миллионов долларов на некий счет в банка «Гранд Гэйманс», открытый на имя Рэндолфа Футмена. Рэндолф — второе имя Джорджа. В настоящее время мистер Футмен пребывает в тюрьме Шоушенк.

— А Роджетт?

— Уитмор — девичья фамилия ее матери, но, думаю, я не ошибусь, сказав, что ее сердце принадлежало отцу. Она заболела лейкемией. Диагноз поставили в 1996 году. Для людей ее возрастной группы, а она умерла в пятьдесят семь лет, болезнь в двух случаях из трех приводит к летальному исходу. Она прошла курс лучевой терапии. Отсюда и парик.

— Почему она пыталась убить Киру? Я этого не понимаю. Если ты разрушил чары Сары, уничтожив ее кости, снял проклятие… чего ты на меня так смотришь?

— Ты бы все понял, если бы хоть раз пообщался с Дивоуром. Этот человек перед отъездом в солнечную Калифорнию поджег леса Тэ-Эр. Можно сказать, попрощался. Я подумал о нем, как только сорвал парик с ее головы. Подумал о том, что он по-прежнему жив, а в Калифорнию отправили тело Роджетт. И лишь потом пришла мысль: да нет, это Роджетт, только без волос.

— И ты оказался прав. Собственные волосы вылезли у нее от облучения.

— И неправ одновременно. Теперь я знаю о призраках гораздо больше, чем раньше, Фрэнк. Может, первое впечатление самое верное, как и первая мысль… В тот день я видел его. Дивоура. Он вернулся. Я в этом уверен. И дело тут не в Саре, не в нем. Даже не в Кире. Просто он привык брать то, что хотел. Как повелось с того самого дня, когда он утащил снегокат Скутера Ларриби.

В комнате воцарилась тишина. Такая глубокая, что я даже услышал, как дышит дом. Знаете, его дыхание можно услышать. Если действительно слушать. Среди прочего теперь я знаю и это.

— Господи, — наконец выдохнул Фрэнк.

— Я не думаю, что Дивоур вернулся из Калифорнии, чтобы убить ее, — уточнил я. — Первоначальный план был другим.

— Каким же? Поближе познакомиться с внучкой? Навести мосты?

— Да нет же. Ты до сих пор не понимаешь, что это был за человек.

— Тогда объясни.

— Монстр. Он вернулся, чтобы купить ее, но Мэтти продавать дочь отказалась. И уже потом, попав под влияние Сары, он начал готовить смерть Киры. И я полагаю, что Сара не могла на него пожаловаться.

— Скольких она убила? — спросил Фрэнк.

— Точно не знаю. Да и не хочу знать. Если исходить из записей Джо и газетных вырезок, как минимум четверых… Я говорю о прямых убийствах, совершенных в период от девятьсот первого до девятьсот девяносто восьмого года. Все дети, с именами, начинающимися на «К», все самые близкие родственники тех, кто убил ее и Кито.

— Боже мой!

— Я не думаю, что Бог имеет к этому хоть малейшее отношение, но она заставила их заплатить по счету.

— Тебе ведь ее жалко, а?

— Да. Я бы разорвал ее в клочья, не позволил бы прикоснуться к Ки. Но мне ее жалко. Ее изнасиловали и убили. Ее ребенка утопили. Господи, да как же не пожалеть ее?

— Пожалуй, ты прав. Майк, а что ты знаешь о втором мальчике? Плачущем? Который умер от заражения крови?