Месяц надежды

Работяги с величайшим усердием таскали блоки и аккуратно складывали их на пластиковую пленку. Коляныч прохаживался рядом, похлопывая себя по ноге метровым куском доски-вагонки. Ольга прекрасно знала, что это такое. У Майкиного мужа половина коттеджа внутри была обшита именно ею.

– Знаешь, тут как-то совершенно ничего интересного нет, – сказала она.

– Это точно. Уломала, поехали на последний объект. Уж там-то тебе точно понравится.

Он оказался прав. Чуточку недостроенная усадьба прямо-таки восхитила Ольгу, еще когда они к ней подъезжали. Аккуратный двухэтажный кирпичный домик с островерхой зеленой крышей, украшениями из кирпича посветлее по углам и стенам. Окна аркообразные, окруженные тем же светлым кирпичом. Крыльцо с красивыми перилами.

– Вот как делают по-умному, – сказал Алексей, выключая двигатель. – Два этажа, сто пятьдесят квадратов, усадебка обустроенная. Вот тут хотела бы жить?

– Вот тут – хотела бы, – призналась она и тоскливо вздохнула. – Только где деньги такие взять?

– Я бы тоже хотел. Только где такие деньги взять? Ага, Наполеон идет. Мы с ним сейчас малость пошепчемся, а ты походи, посмотри все, что хочешь. Мы минут на пару-тройку. А потом я тебе дом покажу.

К ним подошел человек лет тридцати пяти, пониже Алексея, одетый довольно скромно, с золотым перстнем на пальце, но не глупым, массивным, а вполне стильным.

– Баре дзевс, Наполеон, – сказал Алексей, пожимая ему руку.

– Баре дзевс, Алексей Валентиныч.

– Вот, знакомься, это Оля.

– Здравствуйте, Оля. – Наполеон легонько поклонился ей.

Однако после быстрого, цепкого взгляда этого человека, мало похожего на классического кавказца, у Ольги осталось стойкое впечатление, что он вмиг раздел ее догола и одевать не торопился. Это было весьма неприятно. Ее первое впечатление от обаяния армянского тезки Бонапарта тут же как-то смазалось.

Алексей с Наполеоном отошли в глубину двора. Там они остановились и принялись листать какие-то бумаги.

Ольга, коли уж получила дозволение, во все глаза разглядывала усадьбу, нравившуюся ей страшно. По красивому домику было видно, что вкуса у его хозяина не в пример больше, чем у владельца громадного барака. Гараж на две машины украшен узорами из желтого кирпича. Все под крышами из зеленого ондулина, выполненными в одном стиле.

Что это ондулин, она тоже знала. У Майкиного мужа дом тоже был покрыт именно им.

Усадьба, площадь которой составляла соток двадцать, была четко разделена на две части. Та, где дом и прочие постройки, чуть поменьше. Остальное занимал небольшой, но красивый сосновый лесок. Девушка зачем-то пересчитала сосны. Их было одиннадцать. Еще там росли березы, какие-то кусты, уже сбросившие листья, и какое-то странное раскидистое дерево, совершенно Ольге неизвестное, сверху донизу усыпанное сухими желтоватыми… нет, не листьями, а этакими крылышками, больше всего похожими на половинки пропеллеров.

Две стены из четырех, которым предстояло окружить усадьбу, были уже готовы – кирпичные, с такими же столбами, увенчанными пирамидками. Третью сноровисто укладывали шестеро мужиков определенно нерусского облика. Ольге здесь страшно понравилось, и она с нешуточной грустью подумала, что ей так жить никогда не придется.

Потом девушке стало чуточку неприятно. Мужики у стены работу не прекращали, к ней вроде бы и не оборачивались, но она постоянно чувствовала на себе их взгляды – липкие, жгучие, раздевающие. Ольга отвернулась, отошла к крыльцу, потрогала железные перила – фигурные, с завитушками и листочками, какие-то чуть странноватые.

– Любуешься? – раздался за спиной веселый голос Алексея. – Есть чем. Как они тебе?

– Такое впечатление, что старинные какие-то.

– Угадала. Лет девяносто перилам. И этой красоте тоже. – Он показал на полукруглый железный навес над крыльцом, понизу украшенный такими же завитушками и листьями. – Четыре года назад разбирали старый особняк напротив дома быта, чтобы на этом месте что-то шибко современное слепить. – Алексей похлопал по перилам и продолжил: – А на эти вот штуки всем было наплевать, никто их сохранять и приспосабливать к делу не собирался. Сваливали кучей во дворе, чтобы потом в цветмет сдать. Ну, не памятник архитектуры все-таки. Понимающий народ слетелся на «газельках» и разметал вмиг. Я поздно узнал. Успел ухватить только перила, навес и парочку дверей. Скоро будем ставить ограду между двором и лесочком, туда их и приспособим, красиво будет. Вот тебе еще одна стадия – дом полностью построенный, с подключенным электричеством, все трубы подведены, только вода еще не подключена и батареи не поставлены. Это в последнюю очередь, когда отделку кончат. Посмотришь дом?

– С удовольствием, – сказала Ольга, чувствуя все ту же нелегкую тоску из-за того, что у нее самой такого дома никогда не будет.

Они вошли в здание.

– Пол уже застелили целиком. – Алексей показал на доски. – Теперь будут на них ламинат класть.