Месяц за год. Оборона Севастополя

– Яким, – начал Михаил, – мы там у флигеля встанем. Позови дядю Артамона, он меня перевяжет. Дед если узнает, что случилось на охоте, я пропал.

– Сделаю, барин.

– Спасибо.

Усадьба Залепских

Они ехали молча, и егерь с тревогой смотрел на бледневшего юношу, но всё же крепко сидевшего в седле. Наконец, быстро проехали мимо дворовых, и заехали в боковые ворота. Михаил бегом вбежал в ванный домик, и стал быстро снимать куртку и рубаху, и принялся отмывать кровь с предплечья и груди. Эта была долгая и неприятная процедура.

Но вот, он увидел в окно быстро идущего к павильону Артамона Григорьевича Николаева и Якима Воинова. Скрипнула дверь, и, наконец, вошёл долгожданный доктор.

– Привет, Миша, – поздоровался Николаев, – давай посмотрим, что чего с тобой.

– Спасибо, что пришли.

– Отец приехал, уже ждёт. Тебя дворовые мальчишки заметили, что ты в крови, прибежали… Плащ не набросил, голова…

– Чёрт… Дед как?

– Пошёл на медведя смотреть. Злится, но и гордится. Даже не пойму, чего больше. Так что пошли ужинать, как здесь с твоей раной закончим. На десерт пудинг обещают, – с чувством закончил Артамон Григорьевич.

Лекарь, пусть и уже совсем немолодой, но с верными руками, правда, теперь с очками в золотой оправе на переносице. Он размотал тряпицу на ране и принялся за работу. Кожа была зашита, наложены травы, и чистые тряпицы закрыли больное место. Артамон налил в стакан бальзам, и дал в руку юноше.

– За три недели заживёт, – успокоил Артамон Григорьевич, – посмотри в зеркало, как сделал. Любо-дорого, как для себя старался.

– Спасибо.

Он доверял хирургу, но глянуть на его работу хотелось. В зеркале рана уже не казалась такой страшной, швы стягивали края порезов от медвежьих когтей. Чуть сочащаяся кровь привлекала взгляд, лекарь забинтовал рану, а юный охотник надел полотняную рубашку и бархатную куртку, застегнув её на пуговицы.

– И штаны, барин, – заметил Яким, – в замшевых совсем невместно.

Залепский кивнул, и чуть кривясь от боли, сменил охотничьи штаны на суконные панталоны.

– Пойдём на ужин, – сказал врач, отмывая руки в умывальнике, – пора идти, если не хочешь, что бы отец послал за тобой.

– Пойдём, – говорил повеселевший Михаил, – вроде и не болит плечо, – и он чуть покрутил рукой и благодарно кивнул Артамону.

Юноша посмотрел в зеркало, проверил рукав, всё боялся, что кровь испачкает куртку. Лекарь только покачал головой, и собрал свои инструменты в саквояж и пошёл за перевязанным героем. Они быстро прошли по тропинке к господскому дому, лекарь убрал свои принадлежности, и они поднялись в обеденный зал.

Был уже накрыт стол, и сидела семья, ожидая именинника. Два деда, отец и мать. Правда, ту, кого он ожидал, Михаил не увидел за праздничным столом.

– Явился всё – таки,– строго заметил отец сыну, – рука сильно болит? – уже участливо заметил он.

– Тебя же просили, не геройствовать, – тихо говорил дед, Иван Иванович, – у тебя есть обязанности. Братьев у тебя нет, ты должен быть осмотрителен.

– Ничего страшного, так, царапина…

– Тебе отец, вот, выписал камеру для даггеротипов. Последней модели. Скоро привезут. Подарок будет на день рождения, правда, немного позже, – говорил другой дед, не спеша приступая к жаркому.

Михаил Петрович был стар, но бодр не по годам. Так и занимался торговлей зерном, но присматривался, как бы поумнее сделать тоже со льном. Земля здесь недорогая, так что Русов понемногу скупал годные для этого земли. И хоть дело непростое, но ожидались немалые барыши. Любил старик кроме коммерции, очень и внука долгожданного, а то были у зятя да дочери только трое дочерей, Вера, Надежда и Любовь. Но они были уже выданы замуж, и лишь иногда приезжали в гости. Но дед был образован, и журналы почитывал, обожал всякие новинки, и был неравнодушен к оружию, особенно богато украшенному.

– Подойди, Михаил, вот и от меня подарки, – и дед, довольно улыбаясь, положил перед внуком сначала тяжёлую деревянную коробку.

– Что там? – спросил внук, не зная, что и думать.

Дед торжествующе поднял крышку. Софья Михайловна, мать, лишь вздохнула, и отвернулась…Дмитрий Иванович, отец, тоже смотрел не отрываясь от диковинки. Внутри, на фетре, лежал пистолет новой конструкции, незнакомого вида. Внимание привлекал цилиндрический выпуклый предмет, прямо за стволом новомодного оружия.

– А чего это? – удивился внук, покрасневший от радости, тут же доставший опасную игрушку.

– Пистолет, вернее, револьвер Кольта. Называется «Морской», – рассказывал Михаил Петрович.

– Лучше бы краски, да мольберт подарил, – вздохнув. высказалась Софья Михайловна.

– И штуцер купил, – упрямо закончил Русов, – новой инвенции. С каморным затвором! – и он многозначительно поднял палец вверх, – Как в гвардии, такой же майор Рамзай предложил государю Николаю Павловичу. Но, это не за столом, конечно показывать.