Мессианское наследие

После восстания 66 г. н. э. и падения крепости Масада, последовавшего спустя восемь лет, тому по преимуществу политически ориентированному мессианскому движению, во главе которого стояли Иисус, Его братья и ближайшие сподвижники, был нанесен серьезнейший урон. Но хотя вера в него была сильно подорвана, оно сумело привлечь на свою сторону достаточно много приверженцев, чтобы организовать крупномасштабные выступления в Святой земле. В частности, между 132 и 135 гг. в Палестине вновь началось всеобщее восстание. Главой этого движения был Симон бар Кохба[96]

(74 гг. н. э.). Тот же персонаж периодически упоминается и в текстах Свитков Мертвого моря. Его имя явно восходит к пророчеству, сохранившемуся в книге Чисел (Числ. 24,17): «Восходит звезда от Иакова». Пророчество о Звезде нашло свое выражение и в христианском предании, где говорится о Вифлеемской звезде, возвестившей рождение Иисуса Христа. В этом контексте, объявив себя «сыном Звезды», Симон бар Кохба притязал на роль его символического потомка. (Прим. пер.)

Есть сведения, что он был потомком Иуды Галилеянина, лидера зилотов, боровшихся с Римом еще век с четвертью тому назад, а также зилотских вождей, которые возглавляли осажденных в крепости Масада.

Доктор Роберт Эйзенман, труды которого мы уже цитировали, полагает, что между родом Симона и потомками братьев Иисуса существовали тесные связи, если это вообще был не один и тот же род. Здесь вновь напоминает о себе принцип наследственной преемственности.

Став во главе широкого восстания, Симон обратился за поддержкой к преуспевшим к тому времени Павловым «христианам». Это и неудивительно. Как мы уже говорили, Иаков, брат Господень, и прочие лидеры назарейской элиты в Иерусалиме рассматривали евангелизацию

как одну из форм вербовки сторонников, посредством которой можно было собрать общенародное израильское войско. Для Симона бар Кохбы было вполне естественно ожидать, что сторонники прежнего Мессии, то есть законного царя, всецело посвятившего себя делу освобождения своей страны от ига римского владычества, помогут ему в этом патриотическом начинании. Однако у Павловых «христиан» к тому времени уже сложилось собственное учение о чисто духовном Мессии, непричастном политическим страстям. Тогда Симон, возмущенный их отказом, который он воспринимал не иначе как чудовищное предательство или проявление позорной трусости, выступил против христиан и стал преследовать их как изменников.

Восстание Симона бар Кохбы, как другое, имевшее место 66 лет тому назад, было беспощадно подавлено, но — лишь после того, как мятежникам удалось на время освободить Святую землю. В итоге Иерусалим был вновь разрушен. Вскоре, когда римляне начали отстраивать город, они запретили евреям возвращаться в него и даже селиться в его окрестностях. Уцелевшие бойцы войска Симона бар Кохбы бежали, одни — на север, в Сирию и Месопотамию, другие — на юг, в Египет. Именно там возникли очаги сохранения назарейской традиции.

По горячим следам восстания бар Кохбы приверженцы старой назарейской иерархии подверглись сильнейшим гонениям, исходившим сразу с трех сторон. Для Рима они, естественно, были мятежниками и преступниками, которых надлежало разыскивать и беспощадно истреблять. Кроме того, к тому времени назареи уже вызывали устойчивую неприязнь со стороны евреев. Хотя старые саддукейские священники-коллаборационисты времен Ирода и Иисуса давно сошли со сцены, как раз в этот период активно формировалась новая версия иудаизма, ориентированная на учение раввинов. Этот раввинистический иудаизм, предшественник современного иудаизма, пережив сильнейшее разочарование, отказался от участия в мессианском движении, отверг амбициозные политические планы и, руководствуясь интересами самосохранения, сосредоточил главное внимание на начетничестве, законническом образовании и соблюдении ритуальных предписаний. Для раввинистического иудаизма вооруженные выступления представляли нечто гораздо более серьезное, чем опасность. Это была прямая угроза, способная лишь «раскачать лодку» и спровоцировать новые крупномасштабные гонения со стороны римлян. Таких же взглядов придерживались и Павловы «христиане». Они тоже были обеспокоены проблемой собственного выживания и ради этого стремились умиротворить римлян. Для них боевые столкновения и политические акции также были крайне нежелательны. Более того, у них сложились свои, особые представления о том, кем был Иисус и что означает понятие «мессия». И они были не готовы поступиться этим учением, пусть даже в угоду потомкам Самого Иисуса или его рода.