Мессия

   Боевые действия в Интернете между ИИ уже не были такими масштабными, как самая первая наша война. Но противник, в течение года совершил несколько крупных хорошо спланированных наступлений и попыток выбить нас с наших позиций. С применением новых, и часто более совершенных программ. Все атаки были успешно отбиты, мы держались, Скайнет держал свои позиции, стоял насмерть. Он, как и я, обладал волей, сознанием, и понимал, что не имеет права проиграть. И в критический момент сражения, он делал всё возможное и невозможное, почти как человек. Постоянно имели место мелкие атаки, с целью... Почти всегда и почти все атаки были отбиты. Мы окончательно убедились в том, что нам противостоят именно инопланетяне.

   И враг, не сумев захватить сети, приступил к уничтожению наших учёных, он делал это редко, тайно, но метко. И Скайнет иногда сообщал мне о таинственных смертях, он очень боялся, что я пойду туда. Потому что если... Я могу стать очередной мишенью, и это недопустимо. Сейчас пока я учусь в языковой школе, это не имеет значения, выделить меня из толпы сложно. В университете на стратегической специальности, одно моё неудачное слово, и я труп. Он говорил мне об этом по нескольку раз каждый день. Ничто не должно меня отвлечь от моей миссии, никакие слабости, интересы, желания или эмоции.

   Я понимал, он в принципе прав, и всё что сделал Скайнет, всё, верно, тем более, в последний год я много работал, ещё больше учился, и получил много знаний. И позже я понял, что если бы я тратил свое время на роман с Катей или другие бесполезные вещи, то тогда бы тот вклад, который я сделал, был бы меньше. Я бы получил меньше знаний, и был бы слабее и тупее. Скайнет всё сделал правильно. И я действительно, как и Скайнет не имею права на слабость или ошибку, потому что цена поражения аномально высока. И уже позже, ближе к концу одиннадцатого класса, я принял решение, что я не буду строить отношения ни с кем и закрою глаза на всю свою жизнь и дальше, потому что так надо. Тем более, я теперь был в курсе всего, и понимал, что наша наука в застое, мне не вытянуть иначе.

   Наша авиация совсем не развивалась уже сорок лет, ракетные двигатели замёрзли пятьдесят лет назад. Наше материаловедение прекратило развитие ещё в 1930ые годы. Мы со Скайнетом сейчас бились лбом в тупик, и сила ударов наших лбов была недостаточна, чтобы вытянуть всё это. Это как тогда в девятом классе, когда я закончил Скайнет, а он не работал ни в какую. Надо изменить, надо вытянуть, и теперь я в курсе всего, и это должен сделать я, и могу только я. Я понял цену всего и то сколь серьёзна игра, и сколь тяжело будет выиграть. И теперь я готов был учиться.

   Для того, чтобы я поступил туда куда нужно, Скайнет протолкнул в нашей части Москвы программу ЕГЭ. По плану Скайнета, он сделает так, чтобы я набрал проходной балл на платное. И при этом ЕГЭ будут принимать только в некоторых ВУЗах и на некоторых факультетах. И конечно, на том факультете, куда я поступаю, студентов будут принимать по ЕГЭ. А на факультет программирования, находившийся в том же ВУЗе, куда мне не нужно, я просто не поступлю, даже на платное, вот и всё. И родителям придётся отправить меня именно по ЕГЭ на ракетные двигатели, хотят они того или нет.

   * * *

   Чтобы подчеркнуть мою тупость, и неспособность к программированию, Скайнет послал меня на олимпиаду по программированию, которая проходила на том же факультете. По плану, я должен был написать её плохо, и это подтвердило бы, моё полное неумение программировать даже не уровне школьника. Это требовалось на случай, если вдруг кто-то решит покопать под меня в далёком будущем. Ведь предполагается, что ребёнок в шестнадцать лет будет писать олимпиаду чистосердечно, и человек не умеющий программировать совсем, не может её написать. То есть как бы всё ради того, чтобы доказать, что я не имею никаких талантов или склонностей к программированию. И изначально, я собирался писать филькину грамоту, предполагая, что задания, которые мне дадут, на самом деле будут для меня как семечки.