Мессия Дюны. Дети Дюны

Алия, подавшись вперед, сидела на краю трона, напряженно наблюдая за происходящим. Стройная женщина с пучком кос, одна из амазонок Алии, прошла мимо Джессики, склонилась над священником, выпрямилась и объявила:

– Он мертв.

– Уберите тело, – приказала Алия, сделав знак рукой охране, стоявшей у помоста. – Поставьте на место трон госпожи Джессики.

Итак, ты решила спрятать все концы в воду, подумала Джессика. Неужели Алия думает, что ей удастся кого-то одурачить? Аль-Фали воззвал к Кадис аш-Шалафу, к святым отцам фрименской мифологии, как к своим защитникам. Но отнюдь не сверхъестественная сила пронесла в зал пистолет, хотя вход сюда с оружием строго воспрещен. Единственный ответ на эту головоломку – заговор, в который вовлечены люди Джавида, а судя по спокойному поведению Алии, она также является участницей этого заговора.

Старый наиб, обернувшись через плечо, тихо проговорил:

– Примите мои извинения, госпожа. Мы, люди Пустыни, пришли к вам, как к нашей последней отчаянной надежде, и теперь мы видим, что все еще нужны вам.

– Убийство матери не слишком к лицу моей дочери, – сказала Джессика.

– Племена узнают об этом, – пообещал аль-Фали.

– Если я была вам так нужна, то почему вы не обратились ко мне во время Большого Совета в сиетче Табр?

– Стилгар никогда не позволил бы нам это сделать.

Ах, подумала Джессика, это же старинное правило наибов! В Табре слово Стилгара – закон.

Тем временем на помосте восстановили трон Джессики. Алия жестом пригласила мать занять свое место.

– Пусть все запомнят смерть этого изменника. Те, кто угрожает мне, погибнут, – она взглянула на аль-Фали. – Я выражаю вам свою признательность, наиб.

– Признательность за ошибку, – тихо пробормотал аль-Фали и взглянул на Джессику. – Вы были правы. Моя ярость – причина того, что погиб тот, кого можно и должно было допросить.

– Запомните тех двух придворных и женщину в пестром одеянии, федайкин. Их надо схватить и допросить, – прошептала в ответ Джессика.

– Будет исполнено, – ответил наиб.

– Если мы выберемся отсюда живыми, – произнесла Джессика. – Пошли, будем дальше играть свои роли.

– Слушаю и повинуюсь, госпожа.

Вместе они вернулись к помосту. Джессика заняла свое место на троне, а наиб встал у подножия трона на месте просителя.

– Итак, – провозгласила Алия.

– Одну минуту, дочь моя, – заговорила Джессика. Она подняла вверх простреленный рукав и на виду у всех просунула палец в отверстие. – Целью нападения была я. Пуля едва не нашла свою мишень, хотя я вовремя среагировала. Но пистолета вы уже не найдете. На трупе его нет. Кто его взял?

В ответ в зале воцарилась мертвая тишина.

– Вероятно, это все же можно выяснить, – сказала Джессика.

– Какая чепуха! – крикнула Алия. – Это я была…

Джессика вполоборота повернулась к дочери и махнула рукой, приказав Алие замолчать.

– У кого-то из людей в зале – пистолет. Ты не боишься, что…

– Пистолет взял один из моих стражей.

– Пусть этот страж принесет оружие мне, – потребовала Джессика.

– Его уже унесли отсюда.

– Как это удобно, – язвительно произнесла мать.

– О чем ты говоришь? – угрожающе спросила Алия.

Джессика позволила себе жестокую усмешку.

– Я говорю о том, что двоим из твоих людей было приказано спасти этого изменника. Я предупредила их, что если он умрет, то умрут и они. Они умрут.

– Я запрещаю это!

В ответ Джессика лишь пожала плечами.

– Перед нами стоит храбрый наиб, – заговорила Алия. – Наш спор может подождать.

– Он может ждать вечно, – ответила мать на языке чакобса. Потайной смысл фразы заключался в том, что ничто не сможет предотвратить смертный приговор.

– Посмотрим, – ответила Алия. – Для чего ты пришел сюда, Гхадхеан аль-Фали?

– Увидеть мать Муад’Диба, – ответил наиб. – Что еще остается федайкину? Наше братство, служившее ее сыну, собрало деньги на проезд сюда и на взятки алчным чиновникам, которые скрывают от Атрейдесов правду об Арракисе.

– Если федайкины чего-то хотят, то им стоит всего лишь… – начала говорить Алия, но ее перебила Джессика.

– Он пришел ко мне, – сказала она. – В чем состоит твоя отчаянная нужда, федайкин?

– Здесь я говорю от лица Атрейдесов, – протестующе возвысила голос Алия. – Итак, в чем…

– Замолчи, смертоносная Мерзость! – взорвалась Джессика. – Ты пыталась меня убить, доченька! Я говорю это в присутствии всех. Ты при всем желании не сможешь убить всех присутствующих, чтобы заткнуть им рот, как убила этого священника. Да, удар наиба мог убить этого человека, но его можно было спасти. Его можно было допросить! Тебя совершенно не волнует то обстоятельство, что он мертв и не сможет ничего сказать. Ты можешь протестовать сколько тебе угодно, но твоя вина доказывается твоими действиями!