Мессия Дюны. Дети Дюны

Алия отвернулась, поглядела на сад и тени на его ограде. Она чувствовала разочарование. История затянулась – дело шло к полудню. Что дальше? Корба расслабился. Панегирист являл собой вид человека, оскорбленного несправедливыми обвинениями, ведь все его дела диктовались одной любовью к Муад’Дибу. Она поглядела на Корбу, с удивлением подметила на лице его ехидное самодовольство.

Он словно бы получил весть, подумала она. Так ведет себя человек, если слышит крики друзей: «Держись! Держись! Помощь близка!»

На какой-то миг они было овладели всей ситуацией… информация карлика, сведения о других заговорщиках, имена доносчиков. Но критический момент миновал. Стилгар?.. Конечно, нет. Она обернулась, поглядела на старого фримена.

Тот без трепета встретил ее взгляд.

– Благодарю тебя, Стил, – проговорил Пауль, – за то, что ты напомнил нам о Законе.

Стилгар качнул головой. Подойдя поближе, он беззвучно прошептал одними губами, так, чтобы только им было понятно:

– Я выжму его досуха и позабочусь обо всех последствиях.

Пауль кивнул, дал знак стражникам, стоявшим за Корбой.

– Отвести Корбу в самую надежную камеру, – приказал он, – не пускать никого, кроме защитника. Я назначаю защитником Корбы Стилгара.

– Я сам выберу себе защитника! – крикнул Корба.

– Или ты сомневаешься в честности и справедливости решений Стилгара?

– О нет, милорд, но…

– Увести его! – рявкнул Пауль.

Стражники подняли Корбу с подушек, повели его к выходу. Наибы, бормоча, начали расходиться. Из-под галереи выступили прислужники, задернули оранжевые шторы. В палате воцарился оранжевый полумрак.

– Пауль… – начала было Алия.

– К насилию можно обратиться, – отвечал он, – только когда все будет под нашим полным контролем. Благодарю, Стил. Ты великолепно сыграл свою роль. Я уверен, Алия, ты приметила тех наибов, которые помогали ему. Они не могли не выдать себя.

– Так вы уже все заранее подготовили? – осведомилась Алия.

– Прикажи я убить Корбу на месте, наибы не стали бы возражать, – проговорил Пауль, – но затевать формальное рассмотрение дела, не прибегая к праву Пустыни, – тут они увидели угрозу собственным прерогативам. Алия, кто из наибов поддерживает его?

– Я уверена, что Раджифири, – негромким голосом отвечала она. – И Саайид, но…

– Точный перечень передашь Стилгару, – распорядился Пауль.

Алия глотнула пересохшей глоткой, разделяя в этот миг общий трепет перед Паулем. Она-то знала, каким образом можно видеть без глаз, но точность его внутреннего зрения смущала ее… Видеть все, и в таких подробностях! Она ощущала, как собственной персоной мерцает перед его внутренним взором в том полупредельном времени, которое связано с реальностью только поступками и словами. Все они в видении были перед ним как на ладони!

– Время вашей утренней аудиенции, сир, – напомнил Стилгар. – Собрались многие… любопытные… испуганные.

– Ты боишься, Стил?

Старый фримен едва слышно шепнул в ответ:

– Да.

– Ты мой друг, и тебе нечего бояться меня, – произнес Пауль.

Стилгар глотнул.

– Да, милорд.

– Алия, аудиенцию даешь ты, – распорядился Пауль. – Стилгар, командуй.

Возле огромных дверей послышался шум. Толпу вытеснили из полутемного зала, чтобы вошли официальные лица. Все происходило своим чередом: домашняя стража локтями расталкивала просителей, облаченных в яркие одеяния, а просители пытались протолкнуться поближе, кричали, ругались, размахивали прошениями. На расчищенное стражей пространство вышел распорядитель. В руках его был перечень избранных, тех, кому разрешено предстать перед престолом. Распорядитель – жилистый фримен по имени Текрубе – держался с усталым и несколько ироничным видом, гордо задирая бритую голову с кустистыми бакенбардами.

Алия двинулась к нему, давая возможность Паулю и Чани скрыться через коридор за возвышением. Подметив испытующий взгляд, который он метнул в спину Пауля, она подавила секундное недоверие к Текрубе.

– Сегодня я говорю за брата, – объявила она. – Пусть просители подходят по одному.

– Да, госпожа, – отвечал тот и начал распоряжаться.

– Я помню такое время, когда ты не могла обмануться в намерениях своего брата, – проговорил Стилгар.

– Меня отвлекли, – отвечала она. – В тебе что-то вдруг так странно и драматически переменилось. Что случилось, Стил?

Стилгар подобрался. Конечно, переменилось… но странно и драматически? Подобная точка зрения ему даже не приходила в голову. Драма ведь вещь сомнительная. Драмы разыгрывают заезжие актеры, люди сомнительной преданности и еще более сомнительной добродетели. Враги империи вечно с драматическим усердием пытаются соблазнить ее население. Корба оставил фрименскую добродетель и развел драму в своем Квизарате. И он умрет за это.

– Какая-то извращенная мысль, – проговорил Стилгар. – Или ты не доверяешь мне?

Расстроенный голос его смягчил выражение на лице Алии, но не тон.

– Тебе известно, что это не так. Я всегда была согласна с братом: если дело попало в руки Стилгара, мы можем спокойно забыть все обстоятельства этого дела.