Мессия, пророк, аватар

Ну так вот, тот сириец – она даже имени его не спросила – помог донести торбу и, увидев, что живет Нехама одна, попросился на ночлег. Он объяснил, что ему предстоит далекий путь и он считает, что Бог послал ему такую добрую девушку и, значит, она непременно разрешит ему переночевать в ее доме, чтобы с рассветом отправиться ему дальше по своим делам. Нехама поверила словам сирийца. Уж очень красив был мужчина. А она была уверена, что красивые люди – это обязательно и хорошие, и правдивые люди. Но Нехама все-таки знала, что неприлично принимать чужого одинокой девушке, сиротке. И она рассудила так: никто ее гостя не видел, а значит, если ничего неизвестно, то это и не проступок, не грех. Ах, будь что будет, решила она.

Нехама постелила ему в доме, а сама ушла спать на крышу. В полночь – ей почему-то не спалось – он поднялся наверх и лег к ней на циновку.

Рано утром, провожая гостя, Нехама ушла с ним далеко от дома. Он хотел снова овладеть ею прямо здесь, среди колючек, но она не далась, не позволила, как он ни умолял ее…

«Ах, красивый был сириец, – вспоминала Нехама по дороге. – Рови похож на него – лицом, глазами, стройным телом». Подумав так, Нехама остановилась и испуганно осмотрелась по сторонам. Никого не было рядом и далеко вокруг. Никто не подслушал и не угадал ее мыслей. «Нечего беспокоиться, Нехама, – сказала она себе. – Иди с миром дальше, никто еще, будь он хоть рядом или поблизости, не научился читать мысли другого человека…»

Потом ей припомнилось другое: Ровоам явился к ней в дом и спросил, не нужно ли в чем-нибудь помочь по хозяйству. И она обрадовалась ему. Ровоам жил по соседству, знал ее покойных родителей, после их смерти опекал сироту, часто навещал ее. И она привыкла к нему. И люди-то привыкли, знали, что не оставляет он девушку без присмотра. Однажды он стал вдруг жаловаться на свое одиночество. И она одинока, говорил он. «И неплохо бы, – сказал он наконец, – нам жить вместе». Ему, дескать, нужна хозяйка в доме, а Нехама, как ему известно, хозяйка очень хорошая. Вон как у нее в доме – все прибрано, все чисто и опрятно! «И потом, – тут Ровоам запнулся, но, вздохнув, продолжал: – Нехама, тебе нужен защитник, такой, кто назывался бы твоим мужем. И чтоб люди знали про это». Подумав немного, Нехама согласилась. Уже тогда она почувствовала, что зачала от сирийца. И это беспокоило ее, в том смысле, что она, еще не став женой Ровоама, как бы изменила ему. «Не отказать ли Ровоаму?» – думала она. Нет, это было бы неправильно: ведь ребенку нужен отец. И Ровоам будет считаться отцом ее ребенка. Так решила Нехама.

Сразу после бракосочетания Ровоам признался, что не сможет спать с ней, как полагается мужу с женой, потому что уже стар и немощен, да и вообще, даже в молодости не отличался способностями к такому делу, хотя и выглядел мужчиной хоть куда. Правда, он тут же и оговорился, что, пожалуй, раз-другой за несколько месяцев он смог бы лечь с ней на циновку.

Нехама тогда ничего не ответила Ровоаму на его признание, потому что этим замужеством ей было очень удобно скрыть свой грех…

Шагала теперь Нехама по дороге в Хеврон, к сестре, и вспоминала свою с Ровоамом жизнь, день за днем.

Вдали показался город. С каждым шагом он все ближе. Вот уж и городские ворота. «Дорогу осилит идущий», – говорят в народе. Она и осилила. В город Нехама вошла вместе с пастухами и их овечьим стадом.

Отыскала дом сестры, постучала в дощатую дверь каменной ограды. Cлужанка впустила гостью в небольшой двор с крошечным бассейном посредине. И вот из дома вышла женщина, поразительно похожая на Нехаму – это всякий бы отметил, – но постарше, родная сестрица Елишеба.

И Нехама вдруг разрыдалась.

– Что такое? Что? – Сестра усадила ее на скамью у воды. – Ну что с тобой, сестренка? Как там у вас дома?

Рыдая, Нехама едва выговорила одно лишь слово: Рови.

– Что – Рови?

Нехама наконец овладела собой и принялась подробно рассказывать. Сестра так внимательно слушала, так сочувствовала ее горю, что Нехама растрогалась и чуть было заодно не поведала о своем давнем тяжком грехе. Ей пришло в голову, что исчезновение сына – это наказание за тот самый грех с безвестным сирийцем. Вот ведь как Бог покарал ее… Да и за то еще, что придумала историю с ангелом. Люди рассказывали, что так уже было с Марией, женщиной, которая родила Спасителя. Прошло лет сорок с того дня, когда Спасителя казнили. История эта еще свежа в памяти людей, и многие могли бы поверить Нехаме, будто и ей являлся ангел.

Все же она вовремя спохватилась, не рассказала сестре. А ведь уж начала было: «Знаешь?..» Только произнесла сквозь слезы и – замерла на полуслове. От сестры не укрылось и это.

– Ну что, что у тебя? – подбадривала Елишеба, видя замешательство сестры. – Говори, продолжай.

– Да нет, ничего… Вспомнила… о твоем сыне… Да, да… Где твой Иоанн?.. Он ведь старше моего?