Мессия. Том 1

Когда вы радуетесь, вглядитесь в глубину своего сердца, и увидите, что ныне вы радуетесь именно тому, что прежде печалило вас.

Когда вы печалитесь, снова вглядитесь в свое сердце, и увидите, что воистину вы плачете о том, что было вашей отрадой.

Некоторые из вас говорят: «Радость сильнее печали», — а другие говорят: «Нет, печаль сильнее».

Но я говорю вам: они нераздельны.

Вместе они приходят, и, когда одна из них сидит с вами за столом, помните, что другая спит в вашей постели. Истинно, вы как чаши весов колеблетесь между своей печалью и радостью.

Лишь когда вы пусты, вы в покое и уравновешены. Когда же хранитель сокровищ возьмет вас, чтобы взвесить свое золото и серебро, ваша радость или печаль непременно поднимется или опустится».

Халиль Джебран иногда, почти касается центра вашего существа, а иногда он совершенно упускает цель. И те, кто понимает только поэзию, не смогут отличить — когда он на залитых солнцем вершинах, а когда он, совсем как вы, во тьме долин.

Да, даже когда он с вами во тьме долин, он великий поэт. Он способен изрекать слова, которые звучат очень глубоко. Но они абсолютно пусты. Сегодняшние изречения относятся к этой категории — прекрасная поэзия, но крайне бессодержательная.

Мои комментарии на Халиля Джебрана положат начало новому типу комментариев. Есть почти одна тысяча комментариев на Шримад Бхагавад-Гиту, священное писание индусов. Все они отличаются друг от друга. То же и в случае с другими писаниями — вроде Брахмасутр Бадараяны. Их комментировали столетиями.

Но во всем мире нет ни одного комментария, обнаружившего неправильные или поверхностные изречения. Все это комментарии последователей, а последователи всегда слепы. Они считают, что все написанное в Шримад Бхагавад-Гите обязано быть правильным.

Поэтому я и говорю, что это начало нового способа комментировать. Я не следую никому. Когда я вижу истину, я готов умереть за нее. Не имеет значения, от кого она исходит — от Райдаса, башмачника или Бадараяны, великого пророка, быть может, величайшего индуиста, который нес в себе некую истину; но если я увижу, что сказанное поверхностно, я не буду скрывать это от вас. И если я увижу нечто фальшивое, я обязательно разоблачу это перед вами.

Все прежние комментарии фальшивы в некотором роде. Все считается правильным — по-видимому, действует идея: «Как может Бадараяна ошибаться?». Поэтому комментаторы старались манипулировать словами, придавать им новые значения, новые оттенки, — просто отстаивая ту идею, что Бадараяна неизменно прав.

Я не могу делать так. Я могу согласиться с каждым, если истина есть, и я буду противоречить любому в противном случае. Невзирая на древность и невзирая на почтение, я все-таки не соглашусь, так как, по-моему, вопрос не в человеке, который написал книгу. Вопрос в том, чтобы всегда быть с истиной и никогда не допускать неправды из преданности.

Халиль Джебран не может быть последовательным, ведь он великий поэт — но только поэт; он не мистик. Он не видел реальности во всей ее полноте. У него не было переживания себя, своей собственной индивидуальности.

Но он маг во всем, что касается слов. Даже в этих изречениях его магия глубока; однако смысл упускается.

Потом просила женщина: «Скажи нам о Радости и Печали». И он ответил: «Ваша радость — это ваша печаль без маски. Тот источник, из которого доносится ваш смех, часто бывал полон вашими слезами».

Красота слов, выразительность поэзии, но нет глубины смысла. Это изречение верно лишь для тех, кто крепко спит и бессознателен. Утверждение не истинно; оно просто демонстрирует вашу сонливость, вашу бессознательность.

Что касается бессознательного человека, то его радость — не что иное, как его печаль без маски, поскольку бессознательный человек живет в противоречиях. Его радость и его печаль — лишь две стороны одной медали. Его смех и его слезы внутренне не различны, они исходят из одного и того же источника...