Месть

Врать она совсем не умела, а говорить правду не могла. Но Аглая уже забыла, о чем спрашивала. Она выпила вина, закурила, с шумом выпуская дым и неподвижно глядя в одну точку. Глаза ее блестели, и она была такая хорошенькая, с тонким, нежно очерченным контуром смуглого лица, темно-карими глазами и чувственным красивым ртом, что Мильда залюбовалась ею.

«Если б я была такая красивая, — подумала она, — и такая умная, то наверное бы…» — она запнулась, потому что глаза Аглаи снова подернулись влажной пеленой, и слезинка скатилась по щеке.

Аглая, заметив растерянный взгляд Мильды, улыбнулась.

— Родителей жалко, они старенькие уже, а я у них одна, их так жалко бросать. Папа еще в 1905 году ходил с красными флагами, он не поймет, проклянет, не выдержит такого моего предательства, — проговорила она и расплакалась. — Извини, я… — Аглая вытащила платок. — Дети не должны видеть мои слезы, я не должна распускаться, не должна, не должна, я твержу себе эти слова каждый день и никак не моту взять себя в руки. Никак! Сапожник без сапог! Извини!..

Она снова вышла в ванную. Мильда, оглядев такой вкусный стол, заставила себя съесть бутерброд с паштетом, тонкий кусочек ветчины и две шоколадные конфеты из большой красивой коробки. Потом взяла еще две и спрятала их в сумочку: для детей. Допила вино и поднялась. Вернулась Аглая.

— Нет-нет, я тебя не отпущу! Извини меня, я больше так не буду! — решительно заявила Аглая. — Еще пельмени, чай с тортом — все по полной программе! Не уходи! — умоляюще проговорила Аглая, и Мильда села на место.

— Я хотела бы попросить тебя… Мне очень нужно минут на десять — двадцать встретиться с Сергеем Мироновичем, если он, конечно, сможет выбрать время, я хотела бы с ним посоветоваться. Скажи: просто спросить совета. Это очень важно сейчас для нас. Я понимаю, что он и без того уже очень много сделал для нашей семьи, но скажи, я буду вечно молить Бога за него и за его близких, потому что…

Аглая не выдержала, закрыла лицо руками и разрыдалась. Мильда подошла к ней, обняла за плечи, Аглая резко развернулась и, плача, упала ей на грудь.

— Я поговорю с ним, попрошу его, он встретится с тобой, обязательно встретится, — прошептала Мильда. — Все будет хорошо, вот увидишь, все будет хорошо!..

16

Сталин уже второй день как приступил к работе после полуторанедельного отсутствия, неизменно появляясь к полудню в своем рабочем кабинете в Кремле. Свалил его дурацкий грипп, он заразился им от Молотова, который, будучи больным, продолжал ходить на работу, точно Предсовнаркома некем было заменить. Коба, отболев полторы недели, обозлился на Вячеслава и постоянно думал, как ему отомстить за такую подлость. Он так и сказал ему:

— Вот все никак не успокоюсь, Вячеслав Михайлович! Из-за вашей легкомысленности я провалялся дома целых десять дней! Вот как вам отомстить за ваш подлый грипп, которым вы меня заразили? Прямо ума не приложу!..

Коба произнес эти слова столь серьезным тоном, что лицо Молотова посерело, забегали глазки за стеклами очков, и Сталин, заметив этот испуг, весело рассмеялся.

— Шутка, конечно, но впредь так больше не делайте! Заболел — лежи дома, не заражай окружающих!

Уже перед окончанием болезни Сталин получил двух жирных глухарей от Кирова и велел приготовить из них жаркое, на которое пригласил всех своих: Орджоникидзе, Клима, Молотова, Жданова и Кагановича. Пригласил, чтобы показать, как некоторые истинные друзья относятся к больному другу.

— Все звонят, кричат: надо то, надо это, у Клима срочные назначения, перемещения, у Вячеслава — то послы, то приемы, у Серго — пуск новой домны, у Лазаря — метро, а у Кирова никаких назначений, никаких послов, он поехал, ради друга подстрелил двух аппетитных глухарей и послал их ему, написав всего три слова: «Будь здоров, Коба!» А какой стол вышел? Так выпьем за тех, кто всегда держит порох сухим и никогда не забывает друзей!..

Клим заворчал, стал напоминать, что прислал Кобе грелку.

— Сейчас выпьем и за грелку! — сказал Сталин. — Но как прислал? Домработницу отправил, сам побоялся прийти, испугался, что товарищ Сталин заразит его своим гриппом. А вот товарищ Молотов не побоялся заразить товарища Сталина гриппом. Он настоящий друг! Так выпьем же за настоящих друзей, которые делятся с тобой самым последним!