Месть

Я медлил, уклонялся, тянул время. Теперь, когда я почувствовал, что, кажется, начинаю оживать, во мне стали просыпаться человеческие желания. Например, купить корзину жареной курятины и съесть ее вместе с Салли и ее детьми. Когда Пираннес приказал мне надеть плавки, я вдруг обнаружил, что я уже не тот самоубийца, каким был еще несколько дней назад.

Энн Горовиц несомненно была бы довольна. Я снова чувствовал страх, боль, волнение и тревогу. Похоже, мы одолели тебя, депрессия.

Мне не хотелось сейчас отправляться разговаривать с Дуайтом Хэндфордом. Но встретиться с ним было необходимо.

― Еще пару звонков, ― сказал я, стараясь придумать способ избежать Дуайта.

― Сколько хочешь. ― Перед Харви на экране продолжали скользить какие-то телефонные номера. ― Тым-дым-дым... О-оп-ля!..

― Ты о чем? ― спросил я, нажимая кнопки на телефоне.

― Не твое дело. То есть я хочу сказать, вряд ли тебе это может быть интересно. Но когда я вскрываю такую штучку, это, доложу я вам, почище самого кристального напитка.

― Отлично.

Харви, кажется, менял свою застарелую привычку на другую, более здоровую.

― Чем могу помочь? ― раздался в трубке голос Фло.

В отличие от Харви она не нашла чем восполнить утрату мужа и по-прежнему заливала боль дорогим виски. Сейчас это было слышно по ее голосу.

― Это я, Лью, ― сказал я.

― Ты нашел девчонку?

― Она в полном порядке.

― Это я все просрала, Льюис. Я упустила Берил, из-за меня ее убили. Я бы хотела найти этого-ублюдка и прострелить ему башку, но ведь этим ее все равно не вернешь.

― Извини меня, Фло, ― сказал я, ― я очень жалею, что впутал тебя в это дело.

― Я и не такое видала.

― Можно заехать к тебе сегодня попозже, часов в одиннадцать?

― Разумеется. Ты что-то придумал?

― Придумал, ― ответил я. ― А теперь я должен сказать кое-что обидное.

― Валяй.

― Пожалуйста, перекуси что-нибудь, прими душ и...

― ...и протрезвей, ― закончила она. ― Ладно, но это уговор, а не обещание. Я зареклась давать обещания.

― До встречи в одиннадцать, если я не окажусь за решеткой.

― А можешь оказаться?

― Если это случится, я дам тебе знать.

Я повесил трубку.

Разглядывая цифры на экране, Харви пел им какую-то нежную песенку.

Время подходило к шести. Я набрал еще один номер. Мне ответили, что детектив Вивэз на месте, но он занят. Я попросил женщину, которая подошла к телефону, передать ему, что звонит Льюис Фонеска и хочет поговорить о Тоне Спилце.

― Одну минутку, ― ответила она.

Вивэз взял трубку через несколько секунд.

― Фонеска? Вы хотите прийти и сознаться в двух убийствах? Вы что, убиваете по человеку в день? Бросьте, пожалуйста. Я сейчас занят другим. Вы что-то знаете об убийстве Спилца? Или подождите... Оно что, связано с убийством Берил Три?

― Я думаю, они были совершены одним и тем же человеком, ― сказал я.

― Мне подъехать к вам, или вы приедете?

― Я буду у вас через десять минут. Я тут недалеко.

― Через десять минут, ― сказал он и повесил трубку.

Я похлопал Харви по плечу и пообещал перезвонить ему позже.

― Два открытия за один час. ― Харви был доволен.

Я отправился в полицейский участок на Ринглинг. Синий «Бьюик» следовал за мной. «Интересно, ― думал я, ― какие выводы он делает, отслеживая мой маршрут?» Насколько я мог судить по моему краткому с ним знакомству, богатым воображением он не обладал. Что, возможно, было самым ценным его качеством.

Дежурный в участке спросил меня, знаю ли я, как пройти, и махнул рукой, пропуская меня. В помещении перед кабинетом Вивэза у стены стояла деревянная стремянка, половина стены была покрашена. Столы, стеллажи с папками и стулья были укрыты белой тканью. Непокрытой оставалась скамейка у стены. На ней сидели двое черных мужчин, сцепленных друг с другом наручниками. Один из них выглядел лет на сорок, в костюме, галстуке и с аккуратно подстриженными усами: этакий Эдди Мерфи, не позирующий перед публикой. Глаза его были закрыты. Второй ― молодой, невысокий, в джинсах и синей рубашке, с невыразительным лицом. Увидев меня, он отвернулся.

Вивэз сидел в кабинете за своим столом так, чтобы видеть двоих на скамейке через открытую дверь. Он жестом пригласил меня войти, показал на стул возле своего стола и потер лоб.

― Голова болит, ― сказал он. ― У меня это постоянно. Аллергии, мигрени ― все напасти, какие только существуют.

― Пожалуй, по вас это заметно, ― сказал я, садясь. ― Сегодня я общался еще с одним человеком, который страдает мигренями. С Джоном Пираннесом.

Вивэз перестал тереть лоб.

― Нет уж, давайте-ка сначала о Спилце, ― сказал он. ― Будете кофе?

― Спасибо, нет.

― Кофеин иногда помогает от головной боли. Кола, кофе, таблетки... Эй! ― крикнул он через мое плечо. ― Куда это вы собрались?

Голос позади меня сказал:

― Нам надо в туалет.

― Обоим? ― спросил Вивэз устало.

― Обоим.

― Это может подождать. Ваш адвокат будет с минуты на минуту. Когда он придет, я разрешу ему проводить вас.

Он снова повернулся ко мне.

― Итак, кто же убил Спилца? И откуда вам это известно?

― Дуайт Хэндфорд, ― сказал я. ― Он убил свою жену. Он убил Спилца.

― У вас есть какие-нибудь доказательства, свидетели, вы можете что-то рассказать?