Месть

Брат и сестра обернулись. Они не ожидали подобного предложения. Теперь голос женщины-призрака уже не был сонным, в нем появилась беспечность, а его переливы напоминали звон стеклянных нитей на ветру.

– Конечно, – откликнулся Гидеон. Он был рад, что разговор наконец-то начался.

И Ярго рассказала. Пока Соррель копошилась в своей кухоньке, напевая себе под нос, Ярго рассказывала детям все, что могла рассказать об их отце – таком рослом статном, самом красивом из всех жителей Таллинора. Лаурин не удержалась и прыснула.

– Ты говоришь так, словно потеряла голову, Ярго.

– Так и есть. Я люблю его всем сердцем... – она услышала печаль в своем голосе и поспешила сменить тему. – Я говорила, что у него есть ручная птица?

Увидев, как они качают головами, она рассмеялась.

– О, это великолепный сокол. Его зовут Клут, и он умеет творить волшебство... хотя я толком не пойму, как ему это удается. Я знаю только, что он – один из десяти Паладинов, защитник вашего отца.

Кажется, Гидеон не слышал ее последних слов. Он напряженно размышлял.

– Ярго, ты думаешь, что мы непременно должны вернуться вместе с тобой?

– Я знаю, что ваш отец очень любит вас, Гидеон, – строго ответила посланница. – Поэтому я уверена: без крайней надобности он никогда не стал бы просить вас вернуться. Он никогда бы не стал подвергать вас опасности ради собственной прихоти.

Тут в комнату на цыпочках вошла Соррель, и Ярго замолчала. Старушка торжественно посмотрела на нее, потом на детей. Гидеон снова переглянулся с Лаурин, взял сестру за руку и коснулся губами ее запястья.

– Если Лаурин согласна, мы отправимся в Таллинор.

Лаурин стало страшно. Теперь ей придется решать за двоих, а она совершенно этого не хотела. Но Гидеон смотрел ей прямо в глаза. Какие они у него удивительные – огромные, темно-голубые... Что он пытается ей сказать? Девочка прижала его руку к своим губам – так ее учили выражать почтение.

– Сомневаюсь, что у нас есть выбор. И я терпеть не могу переписывать рукописи! Так что я согласна.

Если бы у Соррели упала с плеч настоящая гора, она бы не почувствовала бы такого облегчения.

– Спасибо вам... – она на миг смолкла и подошла к сундуку, который стоял в углу комнаты. – Вам надо переодеться. Я приготовила вам одежду. Каждые полгода я ее перешиваю. Извините, если будет не очень хорошо сидеть, но никто этого не заметит. Обещаю.

Дети с опаской приблизились к сундуку и заглянули внутрь. Сначала Соррель достала темно-коричневые брюки и светлую рубашку для Гидеона. Лаурин она вручила юбку с поясом, что было очень кстати, а к ней – свободную блузку, стягивающуюся шнурком у горла.

– Какое там сейчас время года, Ярго? – спросила Соррель.

– Мы прибудем ранней весной, – сказала посланница.

– Значит, это нам тоже пригодится, – откликнулась старушка и вручила Гидеону толстую шерстяную куртку, а его сестре – теплую вязаную шаль.

– О чем я совсем не жалею, так это о своем балахоне, – заметила Лаурин. – Он так кусался!

Гидеону нравилось, как она улыбается. Стоит ей улыбнуться, и она становится такой хорошенькой! Он подумывал сказать это сестре, но Соррель уже вела Лаурин в другую комнату. Гидеону пришлось переодеваться на сундуке. Много времени это не заняло. Очень неплохо, нигде не жмет.

Ярго наблюдала за ним и наслаждалась. Двигается совсем как отец... И это сходство еще заметнее, когда на нем нет одежды. Посланница улыбнулась про себя и подумала, станет ли Хранительница бранить ее за столь неприличное поведение. Тут старушка с девочкой вернулись, дети взглянули друг на друга и расхохотались – так заразительно, что Соррель улыбнулась.

– Не берите с собой ничего, что связывает вас с этим миром, – проговорила старушка. – Хорошо проверьте карманы.

– А наши камни? – уточнил Гидеон.

– Ах, да... их надо взять обязательно. Но больше ничего.

Лаурин перевела дух. Она все еще не могла поверить, что все это происходит на самом деле. И чего ради она ввязалась в эту безумную историю? Гидеон чувствовал ее беспокойство. По правде говоря, он испытывал те же чувства.

– Готовы? – спросила Ярго.

Трое путешественников кивнули и сплели руки.

Глава 14

Милость Орлака

Лисе ненавидела Пустоту между мирами. Но здесь был ее дом.

Сотни лет женщины в семье Лисе были Хранительницами порталов, и это место передавалось от матери к дочери. Мать Лисе была Хранительницей, а до этого – мать ее матери. До того как Орлака Связали, Хранительнице не было нужды жить в Пустоте. Можно сказать, и обязанностей у нее никаких не было. Все, что от нее требовалось, – это просто следить за вратами, которые соединяют миры, чтобы никто не проходил через них там без ее ведома. Но за сотни лет это никому не пришло в голову.

Но потом Орлак обрушил на Королевства свой гнев. Сонму удалось связать юного бога и заключить его в клеть, которая висела среди Пустоты. Десяти Паладинам, десяти избранникам, было поручено удерживать его там, но по совету Дарганота, Старейшины Сонма, решили призвать им в помощь Хранительницу. Ей предстояло следить как за пленником, так и за Паладинами, стать их верным часовым.