Месть

До сих пор остается нерешенным вопрос о том, следовало ли арабам уезжать из Палестины. Ни их жизни, ни их собственности ничто не угрожало. Но национальное достоинство и общественный их статус могли несомненно пострадать. Большинство беженцев верили в неизбежность поражения Израиля в войне с превосходящими силами арабов и считали, что это произойдет в течение ближайших месяцев.

Надежды эти не оправдались. И в течение последующих десятилетий беженцы жили в условиях нищеты и безнадежности в специальных лагерях на территориях арабских стран. Два поколения детей родились и выросли в этих лагерях. Численность беженцев уже превысила миллион. Разумеется, многие из тех, кто бежал в свое время из Израиля, не стали бы этого делать, если бы могли предугадать свое будущее. Но были, конечно, и такие, кто уехал бы при всех обстоятельствах. У молодых палестинцев, выросших в лагерях, этой свободы выбора не было.

Партизанская война против Израиля началась практически сразу же после войны 1948-1949 гг. Группы федаинов (в переводе с арабского — «людей, готовых пожертвовать собой») стали осуществлять набеги на Израиль и диверсии на его территории.

В военном отношении эти операции никакой реальной опасности для Израиля не представляли. Но гражданское население было под угрозой, и Израиль, как и любое другое государство на его месте, не счел возможным с этим мириться. Арабские партизаны действовали, игнорируя моральные принципы. В их среде господствовали экстремистские настроения, обычные в вооруженных конфликтах. Арабы сознательно нападали не на военные объекты, а на беззащитное гражданское население.

Израильские военные реагировали резко и зачастую тоже безжалостно. Но они никогда не прибегали к жестким мерам по отношению к арабскому гражданскому населению. Как правило, ни в чем не повинные арабы страдали только в тех случаях, когда их использовали в качестве прикрытия свои же партизаны.

Несмотря на то что в ходе израильско-арабского конфликта число жертв среди арабского населения и партизан превосходило потери израильтян, в этом нельзя усматривать цель Израиля. Израильтяне никогда намеренно не вели военные действия против мирного населения. Жертвами среди гражданских лиц были люди, убитые случайно или те из них, которые жили в деревнях или беженских лагерях, сознательно превращенных федаинами в военные базы.

Арабские террористы таких тонкостей не признавали. Наоборот, они предпочитали совершать нападения на гражданское население.

Эти этические различия, четко обозначившиеся с самого начала возникновения конфликта, остались неизменными и в последующие годы. В связи с этим арабских партизан стали вскоре именовать террористами. Само собой разумеется, что арабы, как и некоторые политические деятели Запада, с такой характеристикой не соглашались. Они считали себя борцами за свободу.

И тем не менее террористы от партизан отличаются не по задачам, которые ставят перед собой, а по методам, выбираемым для достижения своих целей. Отсюда неопровержимо следует, что термины «террорист» и «партизан» имеют разный смысл.

В Европе арабская риторика воспринималась как призывы к кровопролитию. Дело, однако, риторикой не ограничивалось: арабские отряды нерегулярных войск в своих действиях в точности следовали словесным заявлениям собственных лидеров.

Их жестокие и целенаправленные атаки на гражданские поселения или школьные автобусы убедили Израиль в том, что провозглашенная арабами цель «спихнуть евреев в море» — не простая угроза. Израилю оставалось одно — ожесточенно сопротивляться.

После 1948 г. между Израилем и его противниками постоянно происходили спорадические столкновения, а иногда и настоящие сражения.

Первое из них, достаточно масштабное, чтобы его можно было называть войной, — Синайская кампания, относится к 1956 г. Война началась с совместных с Англией и Францией действий и была ответом на национализацию Египтом Суэцкого канала.

Второе в 1967 г. вошло в историю под названием Шестидневной войны. Оба военных конфликта закончились разгромом арабских армий.

И в 1956 г., и в 1967-ом военные действия начинал Израиль. Однако им предшествовали (помимо непрекращающихся набегов федаинов) агрессивные акции со стороны различных арабских стран, подобные блокаде международных водных путей и запрещению израильскому флоту пользоваться каналами, или требованию об отводе миротворческих сил ООН.

В такой обстановке Израиль имел все основания считать свои собственные действия оборонительными, а не агрессивными. Арабы, и это было очевидно, сами готовили войну. (Позднее, уже в 1974 г. они захватили инициативу в свои руки и первыми начали военные действия. Но и это ни к чему не привело. И в войне Судного дня победили израильтяне.)

В международном масштабе первые признаки терроризма появились за шесть лет до войны Судного дня. Вплоть до этого момента арабы терпели поражение во всех войнах на Ближнем Востоке. И все в большей степени ими овладевали чувства безнадежности и бессилия.