Месть Афродиты

твоем таком возрасте, да и консультации специалистов по переломному периоду... М-де. В мое время, этот отрезок взросления, кажется, назывался "переходным". На взгляд дилетанта в этой области, более удачное название: пришло время переходить - переходи, обычное дело, но зачем же ломать? Ломать - это как-то... м-де... - Олег Сосновский вновь вернулся к более щекотливому моменты беседы, собственно поводу, из-за которого он ее и затеял, и повторил, - тебе ведь скоро пятнадцать. Конечно, в таком возрасте, когда эротика довлеет над рациональным мышлением две-три личные аушки - вполне допустимо. Хотя, как ты знаешь, и я сам, и твоя мать, да и многие твои ровесники прекрасно обходятся двумя автоматическими удовлетворителями. Однако меня беспокоит не это. И даже не деньги, ты же знаешь. Но, сын, дело в том, что твое поведение в целом кажется мне... ну, не странным, а как бы свидетельствующим о некоторой душевной раскоординированности. Например, ты уже почти две декады нарушаешь свой индивидуальный режим. Вспомни, ты же сам, еще год назад, считал его оптимальным для твоего развития и жизнедеятельности. И мы с твоей матерью, на родительских... на правах подобранных для твоего появления на свет доноров, наконец, поинтересовались тогда этим твоим лайф-планом и ТОГДА, заметь, я говорю ТОГДА нашли его превосходным. Но вот одно твое отклонение, другое, план уже перестает соответствовать... Да ты сядь! - спохватился Олег Викторович, подсознательно радуясь, что нашел повод прервать беседу, начавшую уже напоминать плохую, без предварительного конспекта, лекцию. Нажатие кнопки - и за спиной Алеши вырастает кресло из мягкой пластмассы. Сжав челюсти, с излишней для такого простого действия решительностью, Алеша расположился так, чтоб кресло не смогло его удобно охватить. Знал он эти успокаивающие гостевые кресла!

Смотреть на отца Алеша по-прежнему избегал.

- Ну, сынок, может быть, ты объяснишь мне, что с тобой происходит,

если ты еще не потерял способности вести диалог? Как обстоят дела с твоей интеллектуальной совестью? Или я пропустил момент, и ты уже настолько увлекся аушками, что превращаешься во второго Ловласа?

Алеша вздрогнул. Мысль о Ловласе, герое популярного эмофильма, "Новый Ловлас", сыгранного "звездой передачи эмоций" актером из Франко-Канады Максом Лефлером, не приходила ему в голову. Сюжет фильма был предельно прост: некий Ловлас (Макс Лефлер), сын миллиардера, решил обходиться без врачебных консультаций и полностью зациклился на отправлении своих половых функций. Он их искусственно разжигал, забил весь особняк - огромный дом в супертауне Квебека, - многочисленными аушками самых всевозможных модификаций и , к концу фильма, только и эксплуатировал их в различных режимах, полностью забросив любой труд, даже умственный и спортивный, если он не был как-то связан с его сексуальной манией, несомненно, перешедшей в патологию. Фильм так и кончился: главный герой, с нелепой ухмылкой, окруженный всевозможными (некоторыми - в рабочем режиме!) аушками. Конечно, режиссеров фильма во многом упрекали, но те только разводили руками: "сначала мы хотели снять комедию, но Макс..."

Секрет феноменального успеха эмофильма и впрямь заключался в том, что визуальный ряд выглядел развеселым сексуальным гротеском, чувства немногочисленных актеров-людей передавали сдерживаемое веселье, но, стоило зрителям подключиться к эмоциям главного героя, как их охватывал ужас. В мозгу знаменитейшего эмоактера, сыгравшего столько тончайших ролей, чувствительнейшего Макса Лефлера, в других постановках передававшие то редкие нюансы, то целые гаммы приятных чувств, не оказывалось на этот раз ни одной мысли, ни одного чувства, кроме какой-то животной удовлетворенности пополам с умственным изнеможением.

В сенсационном интервью после фильма, несколько раз повторявшегося по всем программам, Макс с присущей ему неподдельной искренностью заявил, что "Ловлас - это интеллектуальная смерть", что это была самая тяжелая его роль, чуть было навсегда не раскоординировавшая его менталитет. "Конечно, страшно падать с небоскреба в Мон-Реале, не зная, будет ли страховка, но это, по крайней мере, острое ощущение, не угрожающее обратить твой мозг в подобие свиного. Теперь три месяца я отдыхаю!" - воскликнул чувствительный Лефлер и все подключившиеся к этому интервью зрители (давно уже велись беседы, что этот термин устарел, что, в век эмофильмов слово "зритель" необходимо заменить на "соучастник") получили мощный заряд чувства радостного облегчения, стремления к свободе, к отдыху, спорту и умственной зарядке.

"Надеюсь, - лучезарно улыбаясь, заключил Лефлер, - все, кто будет подключаться ко мне в ближайшие девяносто дней, уловят только чувства физической бодрости и приятного интеллектуального тренинга. Обещаю своим поклонникам проводит отдых в самых великолепных местах планеты!"

Нет, становиться вторым Ловласом Алеше очень не хотелось!

- Что молчишь, сын?

- Да нет. пап, я, конечно, вовсе не стремлюсь стать Ловласом, просто...