Месть длиннее жизни

— Андрей, сделай что-нибудь с ней, она же нас уничтожит, — проговорила она спокойно и деловито. — Ты ошибся, так бывает в жизни, забудем и пойдем дальше. Машка, толстая дура, — тоже не вариант, я понимаю. У тебя все впереди, ты найдешь себе другую женщину, создашь семью, и все у вас будет хорошо. Но сейчас надо что-то делать с этой, — мать ткнула пальцем в стенку кухни, — чтобы сохранить все, что у нас есть. Ты понимаешь, что происходит?

Она глядела сыну в лицо, а тот не знал, куда деваться. Признавать свои ошибки сложно, тошно, неприятно, но мать была права насчет Светки, теперь это ясно как божий день. Как он сам-то в ней такую гадину не разглядел. Но тут все просто: думал головой, но не той. А Светка отлично подготовилась к шантажу, что уж там, и первый раунд выиграла вчистую.

— Посиди тут. — Андрей поцеловал мать и вернулся в кухню. Осколки по-прежнему валялись на полу, а Светка сидела уже нормально, прямая, серьезная, спокойная до жути, готовая ко всему. Андрей закрыл дверь, сел напротив Светки через стол.

— Я докажу, что ребенок не мой.

— Валяй, — согласилась Светка, — твое право. Но пока суд да дело, я из своей части квартиры устрою хостел и поселю тут человек двадцать. Хорошо, если просто канализацию прорвет, а если газ взорвется?

Крыть было нечем. Андрей зло ухмыльнулся. И тут вырвалось, что держал в себе эту неделю, что не мог вслух произнести, а только мысленно крутилось на уровне эмоций, от которых убивать хочется.

— Ты когда ЛСД накидалась, знала про ребенка? — Он в упор смотрел на Светку. Та откинулась на спинку дивана.

— А что это изменит? — Голос чуть дрогнул, но Светка тут же взяла себя в руки.

— Ты знала? — Андрей приподнялся над столом. — Да или нет?

Он не сводил с жены глаз и осознавал, что до сих пор любит ее, что она ему дорога и никто другой не нужен. И что пропасть между ними навечно, им жизни не хватит, чтоб навести мосты и стать хоть чуточку ближе, чем есть сейчас.

— Во я сука, правда? — дрожащими губами проговорила Светка. — Права твоя милая мамочка…

— Заткнись! — Андрей хлопнул ладонью по столу.

Светка выпрямилась, сложила ладони «лодочкой», ернически поклонилась:

— Конечно, дорогой. Я заткнулась.

Андрей сел, переводя дух и собираясь с силами. Светка накручивала на палец прядь волос и смотрела в окно. По стеклу стучал дождик, из коридора донесся тишайший, на грани слышимости, шорох. Светка ухмыльнулась:

— Ты только это хотел спросить? А то мамаша твоя волнуется, скоро дырку в двери протрет.

— Что ты хочешь? — негромко сказал он. — Чего тебе от меня надо?

Светка повернулась, посмотрела спокойно и отстраненно, точно ей было безразлично. «Подержала» взглядом и выдала на одном дыхании:

— Ты покупаешь мне такую же квартиру, и мы расстаемся. Вот и все.

И снова смотрела с тем же безразличием во взгляде, Андрей сжал кулаки. Это она хорошо придумала, молодец, умница. Выжимает из ситуации всю возможную для себя выгоду, вернее, пытается выжать.

— А если откажусь? — Он поднял взгляд на Светку.

— Тогда я сделаю все, о чем сказала раньше. Мне терять нечего, сам понимаешь. Готовь деньги на адвокатов.

Снова тишина и шорохи в коридоре, точно крысы носятся по грязному полу. Тучи опустились ниже, в кухне стемнело, ссадина на Светкиной щеке пропала из виду. Подумал, что адвокат понадобится, но позже, что в кабалу придется залезть на несколько лет, а не на полгода, как думал еще недавно. С другой стороны, эту квартиру можно продать, взять поменьше, отдать часть долга. Права была мать насчет Светки, ох как права, но поздно волосы рвать, выкручиваться надо.

— Согласен, — сказал он и поднялся из-за стола. — Договорились.

— У тебя две недели. — Светка стояла напротив и улыбнулась, заметив изумление на лице Андрея. — А ты думал, я год буду ждать? Нет, мне свою жизнь надо устраивать, а тебе свою, так что поторопись.

И ушла в свою комнату. В кухню неслышно вошла мать.

— Все в порядке, — Андрей старался говорить спокойно, — мы договорились. Через две недели ее здесь не будет.

Решил пока не посвящать мать в подробности сделки, чтобы не волновать, во-первых, ну и признаваться, что продул жене-наркоманке, тоже пока был не готов. Вызвал матери такси, проводил до машины и поехал на работу. По пути позвонил генеральному на личный мобильник, что делал крайне редко. Корнеев сразу ответил, выслушал просьбу, помолчал для порядка.

— Приезжай, обсудим, — предложил, — я до семи в офисе буду.

Выслушал Андрея и даже удивления не стал скрывать, обалдел от сногсшибательной новости.

— Разводитесь? — раза три, наверное, повторил. — А чего так? Может, помиритесь еще?

«Это вряд ли». — Андрей покачал головой.

— Не подходим друг другу, — выдал заготовку.

Корнеев вздохнул, повозился в кресле, поудобнее устраивая свое крупное тело в дорогом костюме, заявил: