Месть длиннее жизни

— Торговый центр «Галактика», попытка кражи платежного терминала! — это Андрей крикнул им вслед, потом набрал водителя, продиктовал адрес. Шерхан на ходу скомкал пластырь и облизывал царапину реально не глубже кошачьей, получил от Мишани в спину, и группа с топотом ринулась к машине. Успели они тогда точно по нормативу и приняли злодеев с поличным точно на выходе, и снова объяснялись с полицией, но уже по поводу прямых своих обязанностей, а не по стечению обстоятельств, как написали тогда в другом протоколе. Квартира с того дня стояла пустая, цветы вернулись на подоконники, наборный пол радовал четкой геометрией рисунка и чистотой, от вони и следа не осталось. А сейчас все шло к тому, что история могла повториться. То ли квартиранты с отсидки вернулись и, затаив злобу, решили отомстить, то ли другие, на новенького. Хотя стены на прямое попадание снаряда среднего калибра рассчитаны и звукоизоляция будь здоров, но всякое может быть.

Андрей потянулся к выключателю на стенке.

— Лампочка перегорела, — шепнула от порога мать, — два дня назад. Тогда и началось. Может, полицию вызвать?

Андрей сделал вид, что не слышит, и приоткрыл дверь. Стук исчез, из коридора внутрь пробивался тонкий мутный луч света, выхватил из полумрака угол старого холодильника с большой блестящей ручкой, полки над ним, заваленные свертками, от которых не очень хорошо пахло. Мелькнула перед носом какая-то мелкая крылатая дрянь, Андрей отшатнулся, вглядываясь в темноту, откуда выступали контуры знакомых предметов. Стопки книг и газет на холодильнике, рядом коробка из-под советского телевизора «Электрон», чуда техники восьмидесятых, цветного телевизора, редкая вещь по тем временам. Тоже набита черт знает чем, и от нее так же мерзко пахнет сыростью и плесенью. Дальше стеллаж с баночками, коробочками, в полумраке виднелись старые кастрюли, ковшики, ржавые чайники и сковородки без ручек, а на самом верху громоздится расписная вазочка с давно увядшими цветами, снова свертки, мешок в углу. И королева барахолки, старая швейная машинка в тумбочке, покрытая сверху ажурной, серой от пыли салфеткой, сверху мятый жестяной чайник в цветочках, чашки на подносе, снова газеты и пыль, кругом пыль и затхлость.

Грохнуло так, что Андрей замер на ходу, осмотрелся моментально и вовсе перестал что-либо понимать. Стены напротив можно рукой коснуться, готов биться об заклад, что здесь, кроме него, ни одной живой души, а вот поди ж ты: сидит где-то поблизости и хихикает, наверное. А стук вблизи звучал по-другому, стал не только громче, но и злее, что ли, точно некто предупреждал — не подходи, хуже будет. Андрей чертыхнулся про себя и увидел в коридоре Светку, та маячила напротив двери и того гляди окажется в кладовке.

— Уйди, пожалуйста, — сквозь зубы проговорил Андрей. Обстановка нравилась ему все меньше, рукоять топорика нагрелась в ладони и сделалась скользкой от пота.

— Может, и правда полицию… — выдохнула Светка, глазища ее блеснули, точно от слез.

— Может, — проговорил Андрей, — может, и полицию. Сейчас гляну и позвоню. Телефон достань и отойди к двери, если что — бегите в подъезд.

Он говорил нарочито громко, не для Светки, а обращался к тому, кто ждал в темноте. Раздался короткий шорох и еле различимый звук, не то писк, не то стон. Светка, громко топая каблуками, пропала из виду, Андрей поудобнее перехватил топорик, прислушался. Источник шума определился наконец: та самая машинка с тумбочкой, внутри которой — Андрей лишь сейчас сообразил — мог запросто поместиться некрупный человек, подивился на свою бестолковость. Действительно, зачем ждать снаружи, когда имеется тайничок, не очень комфортный, зато надежный. Мать, поди, раз сто в кладовку заглянула и, никого не обнаружив, вооружилась на всякий случай. Андрей рывком распахнул дверцу тумбочки, сунулся внутрь.

И едва не задохнулся от вони, в лицо ударил запах тухлой сырости и дерьма, и все это перебивала омерзительная сладость, от которой желудок сжался в комок и подкатил к горлу. Андрей зажмурился, но в последний момент успел заметить движение слева и снизу, отшатнулся рефлекторно, и тут же концентрированный сгусток вони оказался возле лица. Андрей отмахнулся, но не топором, рукой, сгусток оказался мягким, толстым, то ли в шерсти, то ли в опилках и сырым на ощупь. Врезался, судя по звуку, в холодильник, тут тьма заверещала, завыла, Андрей шарахнулся к стенке, ничего не понимая, оглядывался в полумраке.

— Что там? — раздались из коридора два голоса, — Андрей, тебе помочь?

Это Светка выдала, с нее станется, сейчас прискачет.

— Стой там! — крикнул он. — Я позову!