Месть Фарката Бона (СИ)

— Я, я! — согласился названный. И поднял вверх указательный палец. — Кот пришел, а не прашел! Я дверь никогда не прохожу… мимо спаленки… своей, потому что умный и ужасно заметливый. Сметливый я… Что?.. Мне спать очень надо. На, быстренько подержи! — и стал укладываться прямо на полу.

Пораженная Дарнейла едва успела подхватить из его рук фонарь, но начинающий пьяница вдруг, очнувшись, снова вскочил:

— Оленя в коридоре забыл! — Шваркнул дверью, скрылся в темноте примыкавшей к комнате галереи и через минуту вернулся, таща огромное оловянное блюдо с жарким. — Вот охотно… то есть поохотились. Мы. Ну, они в смысле, я только помогал… в охотку! На дереву сидел — дозирал, взирал дозорничая, но не взирая ни на что, надзирал! — И плюхнул волшебно пахнувшее мясо на ковер.

Разговаривать с подвыпившим котом не имело смысла, за прошедшие три недели тот частенько шастал в подземелье к рыцарям, крепко сдружившись с оставшимся в башне небольшим гарнизоном; месма даже уже и не обижалась — мальчишка, что возьмешь! Вечно они тянутся к оружию да всяким глупостям и мужским забавам. Вот и до жамки впервые добрался! Ну уж этого она Фаркату спускать не собиралась, но позже — утром.

Главные же силы отряда отправились с дозором по близлежащим деревням — наводить порядок и следить за открывшимися переходами через перевал, а также посетить некую поляну в Уктенском лесу. Но последнее — тайно, не объявляя, чтобы не волновать беременную Гейсарнейскую колдунью — мало ли что там дознаватель найдет! А в собирании улик поднаторел рыцарь Брай как никто другой, ведь уже не первый год служил матери-Модене. Ассийскому лону (1) в начале мая сравнялся двадцать седьмой год; пять кводов, кои он привел в Ронху, были только частью его большого войска, однако, являясь также вирстом и геризого (2) всего нашего края от заповедного фьефа месм до самого Стылого моря, имел право творить суд над всеми данниками, фрайгерами и простыми баро (3). И если летящие брови грозного слуги Астарлингов сходились в подобную изогнутому луку полосу — пощады провинившемуся ждать было нечего, Орден карал преступника скоро и беспощадно!

Забывшуюся к утру неспокойным сном Дарнейлу Киллу и похмельного Бона разбудили приветственные возгласы солдат, громкое лошадиное ржание и бряцанье оружия — во вновь отстроенный двор турнея въезжали всадники.

— Вернулся, — прошептала месма, прильнув сбоку (чтобы не увидали снизу) к створке открытого по поводу теплой погоды окна. И с улыбкой поежилась, вдохнув свежий весенний воздух, слушая, как внизу отдает приказы рыцарь Брай, а сзади, с полу, шипя и чертыхаясь, встает уже почти видимый кот.

(1) Лон — удаленный сын.

(2) Вирст — первый, судья, наделенный правом осуждать на смерть,

геризого — маршал (marsalcus) — командующий военными силами Ордена

(3) Фьеф — владение, фрайгер — рыцарь, наделенный землей за службу, баро — вольный человек, мужчина. (Все названия взяты из древнегерманского и не являются вымыслом легкомысленного автора)

========== Роды ==========

Фаркат вполголоса, ибо была песенка слегка… нерыцарской, напевал бражную (1), которой научился у рыцаря Гийома, и споро начищал полную ведерную кастрюлю розовой кахиуры. Корнеплоды, что запасала еще старая месма, пролежали в погребе всю зиму и почти до конца левонного солнца (2), уже сжурились — шкурка слезала неохотно, у каждого второго клубенька приходилось остриём ножа выколупливать проросшие фиолетовые глазки. Повар из мальца был никакой, но старался, аж кончик языка изо рта высовывал.

— Вот же паршивки — что твое мочало, ни жиру, ни пользы. И рыбалить некогда, а в Вязке рыбищи невпроворот. Зукарики (3), например, в это лето славные! — пробормотал он себе под нос и вздохнул без всякой связи. — Когда уж геризого нашему деньгу пришлют? Вон, народ уже новый урожай вовсю лопает, а мы всё на жухлом пухнем.

— Кто это тут толст стал? Уж не тебя ли, обжора вертлявый, от голода разнесло? — неожиданно раздался веселый голос вернувшегося из рейда командора Тинери. Сам он, расстегивая на ходу фибулу плаща, поднимался по узкой кухонной лестнице. — Как вы тут?

— Мы-то тут, — Бон охотно включился в разговор, мгновенно бросая готовку. Прищурившись, он оглядел вошедшего воина. — А вот ты где шастал? Обоз прибыл?

— Цыц мне! — Брай щелкнул мелкого нахала по лбу… несильно, правда. — Я с собой другой отряд привел, так что не фамильярничай при рыцарях. — Он тяжело опустился на стул, скрипнувший под тяжестью его закованной в латы фигуры, положил шлем на заваленный овощами стол. — Как госпожа? Готовы ли наши ресты? Все с трехдневного перехода. Устали.

— Ладно, сейчас всех устрою. — Фаркат рассеянно кивнул, обтер мокрые ладони о штаны и присел рядом на корточках. — Нам совсем хана, дяденька, если продовольствие твои воины не подвезут. Деревенские не платят, весь фьеф как озверел: гады делают вид, что знать не знают про преемницу Ореннову. А Гейсарнейская волшебница в тягости по Воксхоллу шастать не должна — уважать не будут... Такие дела. И о харчах, ты же сам понимаешь, хоть месмы и обязаны Орден содержать, да поиздержались мы.