Месть Империи 2. Боги Севера

Из-за призрачной дымки немигающими змеиными глазами на Ольгерда смотрело чудовище. То, кто еще недавно было красивой женщиной, тащило парня в круг, а кто-то неизвестный держал его сзади и не пускал. Мышцы напряглись до предела, вены вздулись, и невыносимая боль скрутила руку. Казалось, еще мгновение — и демон вырвет ее с корнем, но в этот момент сияние потускнело и голубоватая прозрачная граница начала мутнеть. Стена словно застывала прямо на глазах, наливаясь тяжелой глянцевой чернотой, и вдруг, вспыхнув в последний раз, растворилась в воздухе, и в этот миг еще один нечеловеческий вой огласил поляну. Восстановившаяся граница миров обрезала руку чудовища словно клинком.

Отпущенный Ольгерд полетел на землю, а отсеченная лапа, как живая, продолжила терзала его плоть. С диким остервенением юноша оторвал от себя жуткую тварь и отбросил в сторону. Та вспыхнула, еще не долетев до земли, и, упав, догорела, слепя голубовато-синим огнем.

Ольгерд бессильно откинулся назад, перед распахнутыми глазами разлилось темное ночное небо. Сознание вновь покидало его. Он напрягся изо всех сил, чтобы повернуться и посмотреть на своего спасителя, но тело уже не слушалось, и лишь на фоне лунного диска мелькнули знакомые черные пряди.

Очнулся Ольгерд, когда было уже светло. Солнце подбиралось к зениту, говоря о том, что спал он очень долго. Старого жреца уже не было на месте, хотя Фарлан по-прежнему лежал там, куда его положили вчера. В голове царил полный сумбур из непонятных отрывков кошмарного сна, горло горело, и жутко хотелось пить.

Попытавшись встать, он оперся на правую руку и взревел от боли — от кисти до локтя она была разодрана до кости. От вида ужасной раны в памяти замелькали смутные образы и обрывки фраз, но он ничего не помнил — только ночной кошмар из стирающихся образов, никак не связанных между собой. Заболела голова. После осмотра кольчуги, разорванной от плеча до кисти, вопросов только прибавилось.

— Кто это тебя так?

Ольгерд вскинул взгляд на неслышно подошедшего суми и подумал, что в таком положении, с неподвижной правой рукой, он сам теперь может оказаться в роли пленника.

Суми присел на корточки, с интересом разглядывая повреждения.

— Странная рана! Рука вся разодрана, а крови нет. Заговоренная она!

— Что? О чем ты?

Суми сощурил свои и без того узкие глаза.

— Не знаю, что тут было ночью, я спал как убитый, но говорю тебе точно: кровь остановили заговором, а не руками!

— Кто?

Боль накатывалась волнами, и Ольгерд никак не мог сосредоточиться, но суми ничего больше объяснять не стал. Поднявшись, он произнес тихо, но твердо:

— Пойду я! Ждал, когда ты проснешься. Друг твой живой, и по уговору я свободен. Пойду!

Ольгерд лишь кивнул, на большее у него не было сил.

— Хорошо, давай!

Суми пошел к изгороди, но на полпути обернулся:

— Меня зовут Ви́яри, если когда-нибудь встретимся.

Ольгерд улыбнулся одними глазами.

— Я запомню!

Рука горела, тело бил озноб, и не было сил пошевелить даже пальцем. Слабость сковывала и уносила сознание.

Очнулся он от того, что его поили. Ирана вливала в него воду деревянной ложкой.

— Ну давай, парень, давай! Свалились же вы на мою голову! — Девушка тоже едва держалась на ногах.

Чуть приподняв голову, Ольгерд сделал глоток и непонимающе заводил глазами:

— Где Фарлан? Что со мной?

Ирана сочувствующе поджала губы:

— Эко тебя приложило! Что, совсем ничего не помнишь? Ничего, ты счастливчик — легко отделался, после встречи с Ирглисом мало кто выживает!

Девушка еще говорила, но парень уже не слышал, его взгляд устремились к воротам. Во двор входили вооруженные люди!

Глава 16

Во двор Вяйнериса входил большой отряд. Три десятка закованных в железо воинов и с десяток гужевых лошадей. Впереди несколько всадников на крепких низкорослых лошадках. Толпа входила шумно и вела себя по-хозяйски. Дородный мужчина с ухоженной бородой, не стесняясь, гаркнул во все горло:

— Ей, девка, где колдун, почему не встречает?

Девушка вздрогнула и обернулась на крик:

— Приболел он, господин. В доме лежит. — Настороженный взгляд Ираны отслеживал каждое движение незваных гостей, но голос звучал почтительно: — А вы располагайтесь, деда не ждите!

Никто ждать и не собирался. Воины уже распрягали лошадей и снимали поклажу. Старший подошел к лежащему Ольгерду и бросил вопросительный взгляд на Ирану:

— Кто такой?

Девушка пожала плечами:

— Пришлые, я их не знаю! Второй вон там лежит, у капища.

Рядом появился еще один чужак, такой же невысокий и плечистый. Взглянув на раненого, он согласился:

— На вид не местный. — А всмотревшись получше, уточнил: — Точно не венд и не суми. Больше похож на нашего. Думаю, руголандец.

За спинами незваных гостей вдруг раздался насмешливый голос:

— Нехорошо, Рорик, не признавать родного племянника!

Все резко обернулись. Перед ними стоял Фарлан, бледный с запавшими глазами, зажимающий тряпкой раненую шею.

Первоначальная радость на лице Рорика сменилась тревогой, собравшись суровыми складками между бровями.

— Фарлан? Как ты здесь?

Раненый друг и племянник, больше похожий на труп, — такое к хорошим новостям никак не располагало.