Месть Империи 2. Боги Севера

Дружина, гоня перед собой пленников, стягивалась к помосту. С одной стороны руголандцы, с другой — подпираемые копьями суми, а Рорик возвышался над толпой в отблесках отблесками пожара.

Обведя бешеным взглядом толпу пленных, он поднял вверх окровавленную руку.

— Все вожди мятежных племен казнены сегодня этой рукой! Вся земля суми, все племена на этой земле навсегда запомнят этот день, и пусть судьба каждого казненного здесь послужит примером для тех, кто еще захочет оспорить мое право на эту землю. Все оставшиеся в живых изменники будут проданы в рабство, а деньги с продажи поделены между дружиной.

Бойцы с радостью восприняли весть и оживленно загалдели, а жмущиеся друг к другу суми вообще плохо понимали, о чем вещает этот страшный человек. Окровавленные и полураздетые, они дрожали от холода, безучастно ожидая конца кошмарного дня, но когда вывели связанного Вяйнериса, толпа вздрогнула, понимая, что готовится нечто ужасное.

С помоста, указывая на волхва, закричал Рорик:

— Колдуна нельзя казнить железом! Эту темную нечисть может поглотить только священный огонь!

Дружина восторженно завопила. Старика начали вязать к столбу, обкладывая со всех сторон дровами. Вокруг зароились люди с факелами, и Рорик махнул рукой. Костер под колдуном запылал сразу с трех сторон, яростное пламя с жадностью набросилось на хворост. Огонь стремительно рванулся вверх, обхватывая ноги старца, и над рекой раздался вопль нечеловеческой муки. В момент вспыхнули волосы, и все тело старика поглотил огонь.

Толпа завороженно следила за тем, как пламя пожирает человеческую плоть. В этом было что-то отвратительно притягательное, люди вытягивали шеи, стараясь рассмотреть последние страдания колдуна.

Ольгерд стоял в толпе вместе со всеми, но все еще был не в себе, в ушах звенело от крика, и он не понимал — это сейчас орут или это звук из прошлого? Среди дикой мешанины воплей в его голове вдруг прорезался один. Один, заслонивший собой все остальные. Он прозвучал, когда вспыхнул костер:

— Не-е-ет!

Кто-то кричал протяжно, дико и безнадежно. Этот крик звал его, и Ольгерд, протолкавшись сквозь толпу своих, пошел на голос. Не понимая, что делает, он шел вдоль рядов пленников, всматриваясь в их лица, и вдруг увидел ее. Ирана уже не кричала, а с совершенно отрешенным видом стояла босиком на снегу, и рваная рубаха полоскалась на ветру, открывая синие колени.

Он застыл прямо напротив нее, пожирая глазами измученное женское лицо, и в этот момент по ушам ударил крик Рорика:

— Ольгерд! — С высоты помоста конунг указал дружине на племянника. — Вот кто герой! Вот кому вы обязаны победой: если бы не его мудрая голова, вы до сих пор бы стояли бы под стенами Куйвасту!

Дружина одобряюще загудела, а Рорик развел руки, демонстрируя широту души:

— Говори, чего хочешь, племяш? Сегодня великий день, и ты можешь просить все что захочешь!

Из рядов дружины раздались смех и крики:

— Ну чего ты парень застыл! Проси!

— Проси дурень!

Воины вопили и ржали над одуревшим отроком, а Ольгерда вдруг осенило. Он вдруг увидел всю картину целиком: шатер, засада, готовящееся убийство, и он, Ольгерд, — главный творец этого зла.

Кто-то, надрываясь, крикнул прямо ему в ухо:

— Проси, дурень!

Повернувшись к помосту, Ольгерд нашел глазами Рорика.

— Отдай мне ее! — Юноша указал на застывшую в ступоре Ирану, и конунг, узнав девку, сдвинул брови.

— Внучка колдуна? По-хорошему, надо было бы сжечь ее вместе с дедом… — Не договорив, Рорик на миг задумался, а потом махнул рукой: — Ну да ладно! Коль обещал — бери!

Спасибо за поддержку! Это моя первая платная книга, и каждый, кто купил ее, кто читает и следит за историей мира Империи — большое вам спасибо! Без вас я бы никогда не зашел так далеко!

А пока… Первая половина второй книги завершена.

На мой взгляд, часть про становление Ольгерда получилась довольно динамичной и стройной — мир северных варваров и Руголанд, пришедший туда со своими правилами и чудовищной беспощадностью. Вот она — третья сила, которая неизбежно должна включиться в борьбу, и данное вступление поможет вам лучше понять, что эта сила на самом деле из себя представляет. Насколько она неоднородна и полна своих внутренних противоречий… Да, и сам Ольгерд — мне хотелось, чтобы вы увидели не только итог, а весь процесс, в динамике. В кого превращается обычный, сомневающийся, и не всегда уверенный в себе парень, поднимающийся по ступеням власти. Он еще сырая глина, из которой можно вылепить кого угодно, в зависимости от того, кто будет скульптором.