Месть колдуньи

Манерами странными всех превзошел,

Над тутовым деревом голубь парит.

Он к вдовьему дому, до самых дверей,

Дженнифер, Джентл и Розмари,

Подходит узнать про ее дочерей,

Над тутовым деревом голубь парит.

«Дочь первая платье ушла постирать,

Дженнифер, Джентл и Розмари,

Вторая отправилась хлеб выпекать,

Над тутовым деревом голубь парит…»

Когда последний звук баллады растаял под потолком, придворные дамы наперебой загомонили, больше напоминая сейчас пестрый птичий базар, а не степенных жен и дочерей владетельных и знатных лордов. Бедолаге позволили перевести дух и насладиться бокалом подогретого красного вина со специями лишь тогда, когда он полностью осип, а уставшие от напряжения пальцы больше не смогли держать верный инструмент. Арфа чуть было не упала на мраморный пол, но совсем еще юная девушка, очень похожая лицом на жену хозяина замка, успела подхватить инструмент в самое последнее мгновение.

– Благодарю вас миледи, я вам обязан спасением вещи, которая очень дорога моему сердцу, ведь это все, что осталось на память о барде-наставнике, которые обучил меня всему, что знал сам. Позвольте представиться, рыцарь Вальтер де Аверн, к вашим услугам, прекрасная леди.

Незнакомка покраснела так, что даже длинная шея и маленькие ушки смогли бы посоперничать ярким и сочным оттенком с лепестками алых роз, которые были посажены в саду вокруг замка по приказу герцогини де Рианор.

Смутившись еще больше под восхищенным взглядом голубых глаз, горящих из-под шапки темно-коричневых, почти черных волос, водопадом сбегающих до лопаток, согласно придворной моде, она замерла точно пойманная в силок птичка. Девушка так и не смогла произнести ни слова, желая поскорее скрыться от непрошеного внимания, но отец не позволил. Ухватив несостоявшуюся беглянку под локоток, он представил спутницу сам:

– Эту егозу зовут Абигайль. Говорил я Элеоноре, что она слишком молода и застенчива для подобного рода развлечений. Так нет ведь, моей любимой женушке не терпится вывести в свет всех своих дочерей.

– Рад знакомству, миледи. А теперь позвольте откланяться, иначе завтра я вообще останусь без голоса.

Под строгим взглядом короля Вальтер торопливо выпил предложенный придворным лекарем отвар и отправился в свои покои, на ходу сочиняя балладу в честь голубоглазой изящной блондинки с голубыми глазищами. Ему, казалось, что он утонул навсегда в безмятежных омутах очей младшей дочери хозяина замка.

В его покоях все было чисто выметено, камин растоплен: ночи уже были довольно холодными и сырыми. В комнате хлопотала рыжеволосая служанка с изумрудными блудливыми глазами. Сипло поблагодарив девушку за то, что позаботилась об его комфорте загодя, вежливо, но решительно выставил Альвеву за дверь. Как ведьма ни старалась, все ее весьма энергичные попытки остаться с рыцарем на ночь потерпели сокрушительное поражение.

Громко лязгнул стальной засов, вставая в пазы, а потом все затихло. Служанка, ругая про себя неуступчивого молодого человека, отправилась в пиршественную залу на поиски того, кто скрасит ее сегодняшний досуг. Растрачивать свои силы на простолюдинов она не желала. Поэтому ловко увернулась от объятий местного конюха и, не сбавляя шага, удалилась. Подпоить приглянувшегося аристократа и утащить в его же собственную берлогу для девицы не составило абсолютно никакого труда. Только вот перед глазами у нее так и стоял темноволосый и голубоглазый родич короля Вильгельма I. Ведьма поняла, что с ней случилась напасть похуже смерти, учитывая, кем была она, и кого звало к себе ее буйное и гневливое сердце.

Старый слуга, приехавший со старшим сыном и наследником герцога де Аверна ко двору английского короля, вежливо, но настойчиво затормошил молодого рыцаря за плечо:

– Просыпайтесь, господин мой Вальтер. На конюшнях уже седлают коней и сокольничьи вынесли птиц размять крылья перед охотой.

– Принеси мне умыться и справься, не пора ли уже идти в пиршественную залу на завтрак, – два года на королевской службе сделали из молодого аристократа дисциплинированного, хотя еще и необстрелянного воина, благо, с серьезными заварушками ему, пока что, сталкиваться не приходилось.

Раздался робкий стук в дверь, и молодой мужчина снова увидел зеленые глаза рыжеволосой служанки, встреч с которой он поклялся себе избегать всеми возможными способами:

– Господин де Аверн, герцог де Рианор попросил вас поторопить: в главной зале уже накрывают завтрак.

– Благодарю вас, я скоро спущусь, можете идти, – тут аристократ замялся: имени нахальной девицы он не знал.

– Меня зовут Альвева, мой господин.

– Арно, проводи госпожу Альвеву в главный зал и проследи, чтобы ее никто не обидел по дороге. Здешняя дворня на мой вкус дурно воспитана, она не понимает, что совсем не важно, знатного дама происхождения или обычная горожанка, она заслуживает достойного обращения. Идите. Поторопись, старый друг, мне совсем бы не хотелось расстраивать короля тем, что копаюсь как придворная дама, собирая дочь на первый в ее жизни на бал.

– Господин, герцогиня велела мне прислуживать вам, разве я могу ослушаться приказа?