Месть Лаки

И все-таки Джино Сантанджело был совершенно удивительным человеком. Он, как это принято говорить, «сделал себя сам», и для этого у него были все данные. Он обладал недюжинным, оригинальным умом, сильной волей и упорством; его загадочность и непредсказуемость вошли в поговорку, а умение завоевывать женщин до сих пор вызывало зависть у тех, кто его знал. Женщины обожали Джино, и даже сейчас, в возрасте весьма и весьма почтенном, он умел вскружить голову любой самой неприступной знаменитости. Лаки хорошо помнила, как ее двоюродный дядя рассказывал о юности отца. «Мы прозвали его Джино-Таран, – сообщил ей дядя Коста с завистливым смешком. – Он мог заполучить любую женщину, какую хотел, и, как правило, делал это не стесняясь. Но! – Коста Сантанджело назидательно поднял палец. – Это продолжалось только до тех пор, пока он не встретился с твоей матерью, упокой, Господь, ее душу!»

Мать Лаки звали Марией; она была прекрасна, как Мадонна, и столь же чиста в помыслах и поступках. Лаки лишилась матери, когда была совсем маленькой девочкой. Мать отняли у нее, когда ей было всего пять лет. Головорезы из семьи Боннатти убили Марию Сантанджело чуть ли не на глазах у дочери.

Лаки до сих пор отчетливо помнила тот день, когда, спустившись в сад, она увидела в центре бассейна надувной матрас. Ее мама лежала на матрасе, раскинув руки. Лаки не сразу поняла, в чем дело, и, сев на краешке бассейна, негромко окликнула мать. В следующую минуту она заметила на желтом матрасе какие-то темные пятна и поняла, что случилось страшное.

Воспоминание об этом кошмарном дне Лаки пронесла через всю жизнь, и теперь, много лет спустя, он вставал перед ней так же ясно, словно это было вчера. Трагедия, пережитая в столь раннем возрасте, оказала свое влияние на всю ее дальнейшую судьбу. Сразу после гибели Марии Джино предпринял столь строгие меры предосторожности, что жизнь в семейном особняке в Бель-Эйр стала казаться Лаки и ее брату Дарио чем-то вроде заключения в тюрьме строгого режима. Выдержать это было невероятно трудно, поэтому не было ничего удивительного, что Лаки, которую отец в конце концов отослал в закрытый частный пансион в Швейцарии, не долго думала, прежде чем сорваться с цепи. Вместе со своей лучшей подругой Олимпией Станислопулос она сбежала из пансиона на виллу на побережье Средиземного моря. Там они беспрерывно кутили, устраивая вечеринки с мальчиками, вином и наркотиками, превращая в щепки дорогую мебель и круша зеркала и хрусталь.

Это были по-настоящему безумные, но по-своему счастливые времена. Лаки впервые глотнула свободы и вовсю наслаждалась ею, пока Джино не выследил ее и не вернул в Штаты.

Вскоре после этого он пришел к выводу, что лучше выдать дочь замуж, чем позволить ей носиться без руля и без ветрил по бурному и опасному жизненному морю. Сказано – сделано, и вскоре Джино договорился с сенатором Питером Ричмондом о том, чтобы выдать Лаки замуж за его сына Крейвена, абсолютно бесцветного и невыразительного человека, который не вызвал в Лаки никаких чувств.

Вспоминая о тех временах. Лаки понимала, что вся ее жизнь состояла из взлетов и падений, невероятных удач и трагических промахов. К удачам она относила рождение троих здоровых и красивых детей, брак с Ленни и успех на деловом поприще, включавший в себя не только процветающую голливудскую студию, но и ее ранние достижения, когда Лаки взяла на себя управление строительством отелей в Лас-Вегасе и Атлантик-сити.

А о потерях даже вспоминать было страшно.

Кошмаром навсегда осталась в памяти трагическая гибель матери. Потом – жестокое убийство брата Дарио и возлюбленного Лаки Марко, застреленных в Лас-Вегасе. Это были три самые горькие потери, которые подействовали на Лаки так сильно, что она чуть не отправилась вслед за своими самыми дорогими людьми.

К счастью, она не совершила роковой ошибки. Джино всегда учил дочь, что самое главное – это выжить в любых обстоятельствах, и Лаки хорошо усвоила урок.

Селектор на столе негромко запищал – это секретарша сообщала Лаки, что звонит Венера Мария. Венера была не только кинозвездой, но и близкой подругой Лаки, и она поспешно взяла трубку.

– Привет! В чем дело? – спросила Лаки, опускаясь в мягкое кожаное кресло.

– Хороший вопрос, дорогая, – откликнулась Венера. – У меня действительно возникла одна серьезная проблема: мне совершенно нечего надеть сегодня вечером. Что ты на это скажешь?

– Мне бы твои проблемы, Винни! – фыркнула Лаки.

– Я знаю, что ты относишься к вопросам моды не так, как я, но ты, в конце концов, можешь себе это позволить. Другое дело – я… Меня, несомненно, будут фотографировать, и уже завтра снимки появятся во всех крупных журналах. Я просто не могу позволить себе выглядеть обыкновенно.

Лаки рассмеялась. Венера Мария умела разыгрывать драмы не только на экране.

– Ты? Обыкновенно?! Да никогда!!!

– Никто не понимает! – проворчала Венера с хорошо разыгранной досадой. – От суперзвезды ожидают многого, и…

– Чего же от нее ожидают? – Лаки нетерпеливо вертела карандашом.