Месть Монтесумы

Сразу вслед за этим открытием пришло еще одно, куда более тревожное. Голова Тони покоилась на столе. С невероятным усилием ему удалось приподняться, мотая головой из стороны в сторону. Он по-прежнему сжимал в руках вилку и вдруг в ужасе выронил ее в остатки блюда. Прохрипел:

– Спагетти… спагетти отравлено!

Снова уронил голову на усеянную хлебными крошками скатерть и уже не смог поднять. И мирно захрапел.

Глава 7

Разговор прибоем накатывал ему на голову, фразы разбивались о сознание, чтобы схлынуть пеной слов. Абсолютно невразумительных. Все собеседники были до крайности взбудоражены и говорили одновременно. Не открывая глаз, Тони разгадывал эту головоломку, пока не уразумел, что говорят по-итальянски, и это открытие вернуло ему память. Открыв глаза, он принялся изучать окружающую обстановку.

Прошло порядком времени, прежде чем присутствующие заметили, что он пришел в себя, так они были заняты дискуссией. Комната большая – видимо, какое-то общежитие, поскольку в поле зрения обнаружилось как минимум еще с полдюжины кроватей, не считая той, на которую уложили Тони. Окна отсутствовали; вернее, под потолком наблюдалось некое подобие окна, но убедиться в этом было невозможно, поскольку проем оказался заколочен толстыми досками. Вокруг стола сидело большинство наличествующих. Единственная дверь заперта. Два больших гардероба у дальней стены, в центре потолка висела на проводе единственная голая лампочка, несколько многокрасочных репродукций на религиозные темы – сияющие нимбы, потоки света, Иисус с радиоактивным сердцем – наклеены прямо на желтоватую штукатурку. Воздух был напоен сырой прохладой, будто в подвале или пещере, вдали от солнца Акапулько.

– Итак, вы проснулись, я гляжу, – сказал крепко сложенный пожилой мужчина, которого Тони поначалу принял за хозяина ресторанчика. Тот самый, кто нашпиговал спагетти.

– Яд в макаронах, – прохрипел Тони.

– Простое снотворное, безвредное, вы будете чувствовать жажду. Un bicchiero da vino qui! Вы опасный человек, мистер Хоукин, а мы не любим насилия.

– Вы ничего обо мне не знаете. Зачем вы это сделали?

Один из хмурых молодцев поднес Тони стакан вина, и Тони осушил его жадными глотками. Похоже, то же самое кислое красное, которое подавали ему на последний ужин, если это что-нибудь означает.

– Как раз напротив, мы знаем порядочно, о да, знаем. Мы имеем все ваши приметы, фотографию, весточку о вашей деятельности, так что лгать нам вы не можете, но доставите всем удовольствие, излагая просто правду. Как видите, мы, Агенция Терца, порядком знаем про вас.

– Ни разу не слыхал о вас.

– Я не удивлен. Всякому известно французское Бюро Дузьем и британский Сикрит Сервис, как вы бы сказали, их легенды лопнули, но Агенция Терца – дело другое, – с вызовом, будто оправдываясь, заявил старший; Тони решил не углубляться в тему.

– Вы раздели меня догола! – Он вдруг обнаружил, что из одежды на нем остались только белые семейные трусы, а вся остальная одежда и содержимое карманов разложены по столу.

– Предосторожность, вы опасный человек.

– Да не делал я ничего…

– Ничего?! – приподнял брови итальянец, расширив ноздри и чуточку закатив глаза. – Я бы не назвал это ничем, человек, которого вы убили, это ничем не назовет. Но это не наша забота. Я хочу, чтобы вы тотчас сказали мне, где поместили определенную собственность, принадлежащую итальянскому правительству.

– Даже не представляю, о чем это вы.

Снова та же пантомима – брови, глаза, ноздри, – означающая недостаток доверия к подобному заявлению.

– Если можно, обойдемся без игр. Я хочу челлиниевского «Святого Себастьяна».

– Эта картина погибла во время войны, больше я о ней ничего не знаю.

– Вряд ли. Мы собрали надежные доказательства, что уничтожена она вовсе не была, и более того, что она перешла в ваше распоряжение. Подавайте ее, или вам придется туго.

– Послушайте, мистер… Я даже не знаю, как вас зовут, как же к вам обращаться?

– Можете звать меня Тимберио.

– Тимберио, наверное, вы спутали меня с кем-то другим. Я пришел в ваш ресторан пообедать, ничего более. Как видите, никаких картин у меня нет. Остальное дело ваших рук.

– Не думайте, что мы не приняли этого во внимание. – Тимберио стремительно расхаживал взад-вперед, уперев одну руку в поясницу, а второй совершая хватательные движения, будто извлекал факты прямо из воздуха. – Вы весьма ушлый человек, о да, воистину. В то время, когда полиция всей страны разыскивает вас, вы небрежно входите на известную явку Ла Агенция Терца.

– Мне казалось, ваше существование – секрет.